Георгий Хубов

Бородин и его симфонизм¹

1

В конце 1862 г. в балакиревском кружке в Петербурге появляется новый активный член и соратник — ученый-химик и страстный любитель музыки Александр Порфирьевич Бородин. Ему 28 лет. Он недавно вернулся из трехлетней научной заграничной командировки и только что назначен адъюнкт-профессором химии в Медико-хирургической академии. Глубокая и разносторонняя образованность, устойчивое общественное положение, огромное музыкальное дарование, соединяющееся с превосходным знанием музыкальной литературы, наконец, личные черты обаятельного характера — все это сразу определяет особое положение Бородина в немногочисленном кружке Балакирева. Это положение Бородина в кружке усугубляется еще некоторыми специфическими чертами отношения его к своей музыкальной деятельности, которую он определяет как «любимый досуг». Несмотря на всю свою любовь и глубоко серьезное отношение к музыке и в частности к композиторской деятельности, Бородин сразу и совершенно сознательно выносит музыкальные занятия за круг своей основной общественно-научной деятельности, которой уделяет главное внимание, отдает лучшие силы… Это отношение к музыкальной деятельности, характерное для всего периода наивысшего подъема творческой активности Бородина, остается неизменным почти до последних лет его жизни. В 1876 г. Бородин — уже автор двух монументальных симфоний и ряда превосходных романсов — писал к Кармалиной: «…Нужно заметить, что я вообще композитор, ищущий неизвестности; мне как-то совестно сознаваться в моей композиторской деятельности. Оно и понятно. У других она — прямое дело, обязанность, цель жизни, — у меня отдых, потеха, блажь, отвлекающая от прямого моего настоящего дела — профессуры, науки. Кюи в этом случае мне не пример… Я люблю свое дело, и свою науку, и Академию, и учеников. Студенты и студентки мне близки .. Мне дороги интересы Академии…»² В другом письме к той же Кармалиной Бородин — со свойственным ему юмором — пишет о том же: «…Когда я болен настолько, что сижу дома, ничего дельного делать не могу, голова трещит, глаза слезят, через каждые две минуты приходится лазить в карман за платком, — я сочиняю музыку…»³

Эти высказывания, неоднократно и в самой различной форме повторяемые Бородиным, привели к недооценке роли общественно-научной деятельности Бородина в его музыкальном творчестве. Установилось ходячее («биографическое») мнение о том, что общественно-научная деятельность мешала творческой работе Бородина, сыграв таким образом отрицательную роль в развитии его творческого пути. Этот некритический, «чисто-биографический» подход много содействовал путанице в разрешении проблемы творческого метода Бородина.

Несомненно, музыкально-творческая работа была лишь одной стороной многогранной деятельности просвещенного либерала Бородина. «Ведущей осью» для него была общественно-научная деятельность, и Бородин любил подчеркивать для себя всю важность, первостепенность, первоочередность этой деятельности. И в этом не было ни капли манерности или рисовки: Бородин был цельной полнокровной натурой, последовательным сыном своей эпохи и своего класса. В 60-е годы, в эту знаменательную эпоху «прогрессивного просветительства», Бородин сразу и прочно занимает место передового и активного общественного деятеля в области

_________

¹ Фрагменты из выпускаемой Музгизом работы «Бородин».

² Письмо к Л. И. Кармалиной от 1/VI 1876 г.

³ Письмо к Л. И. Кармалиной от 15/IV 1875 г. Оба письма цитируются по ∗неразборчиво∗

конкретной научной работы. Эта деятельность отнимает у него много сил и времени, но вместе с тем— именно эта деятельность, в условиях данной эпохи, много способствует развитию в нем логического мышления, трезвого и — вместе с тем — «гармонического» миропонимания. Страстно любя музыку, относясь к чей глубоко серьезно и, как мы увидим ниже, — почти с научной внимательностью, несмотря на то, что это был «досуг», «блажь», «потеха», — Бородин вместе с тем превосходно сознает невозможность перенесения в эту область основного, главного центра своей жизненной деятельности.

Большинство представителей «Кучки», вплоть до Римского-Корсакова, считало, что Бородин занят «не тем, чем ему нужно заниматься», не понимая, что эти специфические черты деятельности Бородина находятся в тесной зависимости взаимного влияния, что в условиях буржуазно-дворянской России второй половины XIX столетия именно эти черты его деятельности становятся одним из важнейших моментов в творческом пути композитора и ученого. И несомненно, конкретная, живая, плодотворная общественно-научная деятельность в значительной мере обусловила тот спокойно-радостный тонус здорового и «гармонического» мироощущения, которое нашло свое выражение в его музыкальном творчестве.

Это отнюдь не означает, конечно, что общественно-научная деятельность Бородина была целиком базой, «питавшей» его творческую работу. Нет. Научная деятельность Бородина имела и отрицательное значение для его музыкального творчества. На известном этапе (последний период творческого пути Бородина) из стимулирующего к развитию рычага она превращается в известный тормоз.

Однако важно подчеркнуть, что вне общественно-научной деятельности немыслим и композитор Бородин. Бородин-ученый неотделим от Бородина-музыканта. Эти две линии общественной деятельности тесно и крепко сплелись во всем творческом — научном и художественном — пути Бородина.

Общественно-научная деятельность Бородина не только обусловила известные специфические черты в развитии его творческого пути, но и оказала самое непосредственное влияние на творческий метод Бородина, коснувшись самых «затаенных» сторон его творческого процесса.

С глубоко-серьезной, почти почти кропотливой ∗неразборчиво∗ ные и научно-исторические материалы для своих крупных музыкальных работ («Млада», «Князь Игорь»). Больше того — Бородин умееет вправлять творческое «вдохновенье» в строгие рамки научного мышления.¹ Неслучайно из-под пера композитора и ученого выходят произведения, поражающие своей внутренней цельностью, гармонической логичностью, мастерской законченностью. Не случайно вместе с тем и то, что Бородин — «композитор, ищущий неизвестности», что музыкальная деятельность для него не «прямое, настоящее дело», а — «блажь, потеха, отдых».

Бородин как-то «стыдится» своей музыкальной деятельности, стыдится не потому, что он не уверен в своих силах, — отнюдь нет (это видно хотя бы из цитированного выше письма, которое Бородин писал уже европейски-известным композитором!) — а потому, что в своем отношении к искусству и в частности к музыке, Бородин не поднялся еще в до понимания того, что музыкальная деятельность может и должна быть серьезным ни важным общественным делом. Этим обусловлены в значительной мере специфический черты творческого пути Бородина как соратника «балакиревцев». Для него был немыслим революционный — несмотря на все eго внутренние противоречия — путь демократа Мусоргского, вместе с тем для него неприемлем был и путь академического профессионализма, — путь, на который стал более близким ему Римский-Корсаков. Бородин остался либеральным ученым деятелем и музыкантом. И, несмотря на это, он сумел создать монументальное творческое богатство огромной силы и размаха. Творчество Бородина в сущности — национальная эпопея русского либерализма пореформенной эпохи.

Все противоречия его творчества были отражением противоречивого развития этого либерализма. Именно этим нужно объяснить в частности и тот поворот в творческой пути Бородина, который имел место в конце 70-х годов — в этот период кризиса русского либерализма.

Явившись в «балакиревский кружок», Бородин скоро стал одним из самых ярких представителей «Могучей кучки». Эпитет «могучий», пожалуй, ближе всего именно творче-

_________

¹ Эту область творческой деятельности Бородина неожиданно осветили интересные и ценные, несмотря на их формально-биологический характер, работы С. Дианина («О значении чувства тональности в процессе творчества Бородина» ∗неразборчиво∗

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Георгий Хубов

Бородин и его симфонизм1

1

Содержание

Бородин и его симфонизм¹