Выпуск № 5 (46) | 1937 - страница 21

срочно вызван за город на дачу Врангеля, где музыкантов заставили играть царский гимн — «Боже, царя храни». Маленький пианист Дьяков наотрез отказался играть и, удачно выбравшись черным ходом из этой дачи, пешком двинулся в Севастополь. Измученный, оборванный, весь в грязи, добрался он до города. Но он был удовлетворен тем, что не выполнил наглого требования белогвардейцев. Остальным музыкантам нехотя пришлось пропиликать на скрипках без рояля гимн царского самодержавия, символ гнета и эксплоатации.

Связанный в эти годы (во время врангелевщины) с большевистским подпольем, мальчик-пианист неоднократно выполняет ответственные задания. Во время своей работы — игры в ресторанах — он распространял среди иностранных моряков прокламации и листовки, — литературу, которую хранил всегда под рубашкой.

Так складывалось общественно-политическое и музыкальное развитие юного Дьякова. Желание приобщиться к большой музыкальной культуре росло с каждым днем. Желание учиться по-настоящему, затаенная мысль о консерватории созревала в его сознании. И вот однажды счастье улыбнулось ему. В севастопольский союз оркестрантов, членом которого он состоял с 1917 г., в порядке разверстки прислали одну путевку в Ленинградскую консерваторию. Выбор, конечно, пал на Дьякова, так как по праву он считался самым лучшим и достойным кандидатом. Простившись с родными местами, где прошло его далеко не веселое детство, он отправился в неведомый ему путь.

Проездом в Ленинград Дьяков задержался в Москве у своего брата и, таким образом, почти случайно очутился не в Ленинградской консерватории, а в Московской.

Первым его учителем здесь был известный педагог — профессор Кипп. После его смерти Дьяков перешел в класс замечательного педагога, большого мастера фортепиано — профессора Константина Николаевича Игумнова.

Годы учебы в консерватории протекали в тесной связи с кипучей общественно-комсомольской деятельностью. В комсомол Дьяков вступил в 1924 г. С первых же дней пребывания в консерватории он завоевал общую любовь студентов и признание педагогов, как ярко одаренного пианиста. Чуть ли не с первых месяцев учебы в консерватории Дьяков показал себя не только как талантливый пианист, но и как замечательный ансамблист. Товарищеское, внимательное отношение к окружающим, бескорыстие, чувство ответственности и преданность общественной работе, — вот характерные черты, выявившие лицо Дьякова в консерватории. Вокруг него организуется тесным кольцом коллектив комсомольской и передовой молодежи. Огромная музыкальная политико-воспитательная работа, проводившаяся учащимися консерватории — в клубах, на фабриках, на заводах, в красноармейских частях, — горячо увлекла молодого Дьякова. В рабочем клубе и в избе-читальне, в консерватории и в Колонном зале Дома союзов выступал А. Дьяков — и как солист, и как аккомпаниатор, и как ансамблист, — но всегда горячо, увлекательно, просто. Ибо к своей работе он всегда относился сознательно и строго. Все это содействовало не только интенсивному развитию замечательного мастера и художника, прекрасного ансамблиста, каким является сейчас Дьяков; это сказалось также в неуклонном росте Дьякова как человека, общественника и большевика.

Мое первое знакомство с Дьяковым относится к 1927 г., когда я учился на Рабфаке искусств, над которым шефствовала консерватория. В один из шефских вечеров мы, студенты-рабфаковцы, ждали приезда комсомольца-пианиста. О нем говорили все, многие на рабфаке его знали хорошо по выступлениям в концертах, знали как чрезвычайно талантливого музыканта. Признаюсь, мы ожидали увидеть исполнителя с ярко бросающейся в глаза внешностью, исполнителя, пленяющего каким-то особенным видом. Но каково было наше удивление, когда на эстраду вышел скромно одетый молодой парень и, как бы извиняясь, сел за рояль. Блеск, с которым он сыграл этюды и ноктюрны Шопена, сразу же зажег аудиторию; дружные рукоплескания были благодарностью за доставленное эстетическое удовольствие. Валом, гурьбой мы повалили за кулисы. И каждый из нас хотел познакомиться с ним, пожать ему руку. Еще большее впечатление произвели на студентов его простое, теплое товарищеское отношение и скромность.

Так проходили студенческие годы Дьякова, так протекала его учеба и исполнительский рост.

Однажды — весной 1928 г., в солнечный день — все учащиеся, вся комсомолия консерватории посыпала в Малый зал: «Сегодня кончает консерваторию Абрам Дьяков». Об этом говорили все.

На эстраде — тот же, близкий всем нам, простой Абрам. Блестящее исполнение произведений Баха и Листа произвело огромное впечатление на аудиторию. Дьякову устроили овацию, его горячо поздравляли. Выпускной концерт Дьякова превратился в настоящий праздник комсомольцев консерватории. И как же иначе, ведь кончил Московскую консерваторию не только талантливый пианист, но и первый комсомолец. И — по общему признанию — кончил блестяще! На мраморную доску Московской консерватории, рядом с именами лучших наших музыкантов, заносится скромное имя талантливого А. Дьякова.

Для дальнейшего совершенствования Дьяков поступает в аспирантуру. Два года его аспирантской работы — период большого, плодотворного исполнительского и общественно-культурного развития. Дьяков несколько раз играет с симфоническим оркестром — концерты Бетховена, Моцарта, Чайковского, Шопена. Затем — многочисленные концертные выступления в клубах, выезды на периферию, работа в концертных бригадах. Много Дьяков играет в ансамблях камерной музыки — в трио, квинтетах.

В эти годы ему приходится выступать с выдающимися мировыми солистами — известным виолончелистом Файерманом, Майнарди, с блестящим мастером — скрипачом Полякиным и со многими другими. Все они дают восторженные отзывы о пианисте Дьякове.

Эти успехи, эти признания Дьякова, как блестящего мастера ансамбля, имели и свою отрицательную сторону. В консерватории, в среде некоторых профессоров, начинаются разговоры о том, что Дьяков — только лишь блестящий ансамблист, но не солист. Ему уже трудно получить зал для своего клавирабенда, все меньше мы слышим Дьякова в самостоятельных концертах. И те, кому не по вкусу решительный, прямой в суждениях Дьяков, ловко используют эту «теорию». Так, например, бывший директор Московской

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание