Е. Бронфин

Долгожданная публикация

Огромная и непрерывно растущая в нашей стране популярность музыки Грига в течение долгого времени находилась в странном несоответствии с ограниченностью, даже скудостью посвященной ему критической литературы на русском языке. Перелом наметился только в конце 40-х годов, когда появилось исследование Б. Асафьева (1948). Еще через десять лет (1958) вышла книга Ю. Кремлева и, наконец, в 1962 году — капитальная монография О. Левашевой.

Во всех этих работах приводились интригующие ссылки на музыкально-критические статьи Грига, встречались отдельные цитаты из литературного и эпистолярного наследия композитора, неизменно разжигавшие желание познакомиться с ним более обстоятельно. Но для большинства читателей это представлялось недоступным. Немногие переведенные на русский язык статьи и письма скрыты были в периодических изданиях, в большинстве ставших библиографической редкостью («Русская музыкальная газета», «Мир искусства» и др.), или в сборниках специальных научных статей ¹. Все остальное было рассеяно в различных иностранных публикациях. И вот, наконец, к радости почитателей композитора и к глубокому удовлетворению всех интересующихся западноевропейской музыкальной культурой, нынешний год принес прекрасную книгу: в нее вошли основные музыкально-критические статьи Грига и восемьдесят три письма. Все материалы почерпнуты из наиболее достоверных и полных в текстологическом отношении зарубежных изданий. Что же касается писем к русским адресатам (Чайковскому и Зилоти), то они напечатаны по автографам композитора, хранящимся в советских архивах.

Переводы сделаны с языка оригинала (главным образом с норвежских подлинников). Они отмечены большой точностью и несомненными литературными достоинствами, богатой лексикой, отсутствием трафаретно-казенных оборотов, умелым и уместным применением слов и речений, за последние годы вышедших из обиходного стиля нашей музыкальной историографии ¹.

Э. Григ
Избранные статьи
и письма

Открывающая сборник вступительная статья и примечания содержательны. Они широко комментируют григовские статьи и письма, ориентируют читателя в развитии скандинавской, в частности норвежской, музыкальной культуры, сообщают много важных подробностей, касающихся личности Грига, его взглядов, окружения, взаимоотношений с рядом крупнейших представителей норвежского искусства. Кроме того, в них приведено довольно много интересных выдержек из дневников и писем Грига, не попавших в основной текст книги. К сожалению, непрокомментированным осталось одно место (стр. 161) в статье о Моцарте, где Григ, следуя историографической традиции, клеймит Э. Шиканедера, либреттиста «Волшебной флейты». После появления в 1963 году исследования Е. Черной «Моцарт и австрийский музыкальный театр» оставить этот обзац без опровергающего разъяснения вряд ли было возможно.

Сами статьи и письма, составляющие рецензируемую книгу, являют собой поистине огромную ценность, и притом в нескольких аспектах. Они расширяют наше представление о композиторе, который в своем литературном наследии раскрывается как человек смело и самобытно мыслящий, остро реагирующий на все общественно-политические события своего времени. Он борец за мир в современном смысле этого понятия, убежденный демократ и гуманист нерушимой принципиальности, пламенный патриот, презирающий клерикализм и ненавидящий шовинизм во всех его самомалейших проявлениях.

Григ — демократ не только в политике, но и в искусстве. Его заветной мечтой было, чтобы искусство «...стало доступным всем, ибо призвание его — нести весть от сердца к сердцу». Невозможно не привести выдержку из речи к рабочим, произнесенной в декабре 1899 года: «Я хочу пожелать, чтобы начинание — концерты для рабочих, концерты, устроители которых пытаются осуществить истинное назначение искусства, — процветало и нашло последователей во всех странах мира. Будем надеяться на это во имя народа и самого искусства. Да здравствует искусство как искусство народа!»

Не менее актуальны для нас мысли Грига о музыкальном образовании и просвещении, изложенные в статье, отстаивающей идею создания консерватории в Норвегии. Написанная в 1866 году поражает близостью к взглядам А. Рубиништейна.

Григ затрагивает основополагающие эстетические

_________

Э. Григ. Избранные статьи и письма. Общая редакция, составление, комментарии, вступительная статья О. Левашевой. Перевод Ю. Яхниной. М., «Музыка», 1966, 444 стр., тираж 5685 экз.

¹ «Ученые записки Государственного научно-исследовательского института театра, музыки и кинематографии», т. 2. Л., 1958. Письма Грига к А. И. Зилоти.

¹ Недостатки буквально единичны. Так, диссонансно звучит слово «прогул» (стp. 50) применительно к пропускам школьных уроков Григом-мальчиком или: «боже, оборони меня утверждать» (стр. 155) — точнее было бы сказать: «боже, упаси меня...»

проблемы, и то, как он их освещает и разрешает, свидетельствует о широте его кругозора.

В монографических статьях, посвященных Моцарту, Шуману, Верди, Дворжаку, Хьерульфу, Нурдроку, Свенсену, вагнеровским спектаклям в Байрейте, покоряет глубина проникновения в природу творчества каждого композитора, тонкость стилевых характеристик, способность выделить главное. Григ умеет сочетать исторический, объективный подход к тому или иному художественному явлению с острой полемичностью, доброжелательность, мягкий юмор с непримиримостью.

Григ обладал блестящим журналистским и литературным дарованием. Его язык сочен, ярок, образен. Вот один из множества возможных примеров: «Шуман никогда не вел за собою кичливую толпу приверженцев. Он был кометой без хвоста и тем не менее одним из ярчайших светил на небосводе искусства» (стр. 133). Его характеристики по краткости и выразительности часто приближаются к афоризмам: «Может быть, Вагнер-человек не захотел увидеть величие Шумана, но, без сомнения, Вагнер-композитор не смог его увидеть» (стр. 139). Стиль Грига блещет остроумием. Так, рассказывая, что после одного из своих концертов в Париже он неожиданно оказался окруженным двойным кордоном полиции, опасавшейся враждебных композитору эксцессов со стороны реакционной части публики, Григ замечает: «Я почувствовал себя почти коронованной особой или... преступником. Ведь только эти две категории лиц пользуются привилегией ездить под охраной полиции» (стр. 195). Музыкально-критическое наследие Грига невелико. Однако по удивительной емкости содержания и законченности формы оно безусловно может быть поставлено на одну ступень с литературным наследием Шумана и Берлиоза. У Грига даже есть некоторое преимущество. На музыкально-критических опусах Шумана и Берлиоза порой лежит «патина» времени, статьи норвежского композитора сохраняют еще «привкус» современности.

Несколько слов о письмах Грига. Читаются они с увлечением. Обаятельная личность композитора обрисовывается в них еще более полно и непосредственно. В них художник-мыслитель и гражданин вверяет друзьям думы о родине, о сложных проиворечиях в развитии ее культуры. Он рассказыает о своих творческих планах, замыслах, высказывает мысли о путях развития современного искусства, живой интерес к которому не ослабевал у него до последних дней жизни. В эпистолярии Грига рассеяны интересные и оригинальные суждения о Чайковском и Брамсе, Дебюсси и Сибелиусе, Регере и Рихарде Штраусе.

Необычайно интересны и ярки письма-воспоминания о встречах с Листом. Григ выступает в них подлинным портретистом, а повествование его настолько живо и красочно, что создает своего рода «эффект присутствия».

Художественная литература, в особенности отечественная, постоянно в поле его внимания. И, право же, его оценки Бьёрнсона, Ибсена, Гамсуна много могут дать внимательному читателю.

Э. Григ
Избранные
статьи
и письма

Пожалуй, именно в письмах мировоззрение Грига и его эстетические взгляды раскрываются наиболее полно. «В этом новом году я желаю себе лишь одного: чтобы мой оптимизм восторжествовал над моим пессимизмом. От последнего толку мало: не для того мы рождены на свет, чтобы быть пессимистами», — писал норвежский композитор (стр. 352) в наступившем 1906 году, когда все большая часть художественной интеллигенции Европы подпадала под власть разочарования и неверия.

«Когда же честность станет действительностью? Когда же станет она программой действия? — вопрошал Григ в одном из писем к Зилоти в феврале 1904 года. — Политические идеи должны быть очищены. Возможно, это совершится в результате больших переворотов, которые уже маячат на горизонте» (стр. 342).

По мнению Грига, истинный художник обязан широко и объективно отображать действительность, ибо «художник гибок, и его задача — художественно воплотить противоречивые воззрения, независимо от того, одобряет он их или нет» (стр. 337).

А вот отточенно сформулированная мысль о национальной природе художественного творчества: «История культуры показывает нам, что не умирает лишь искусство национальное. Как всякий современный художник, который — сознательно или несознательно — к чему-то стремится, я стою на национальной почве» (стр. 301).

Или мысль о долге музыканта-исполнителя быть пропагандистом нового в искусстве: «Исполнять публично те песни, которым обеспечен легкий успех, не составляет подвига. А нашим певцам недостает ни художественных убеждений, ни смелости, чтобы исполнять вещи, которые еще не получили признания широкой публики, потому что недоступны ее пониманию» (стр. 309).

Наконец, мысль, которая могла бы стать эпиграфом к творчеству самого Грига: «...Прежде всего нужно быть человеком. Подлинное искусство возникает только из человека» (стр. 347).

Но так уж устроен человек: имея дело с хорошим, он жаждет лучшего. И вот тут да позволена будет высказать ряд претензий к составителю «Избранных статей и писем Э. Грига». Почему из обширной эпистолярии композитора в книгу включено только 83 письма? Почему не вошли письма: к Ц. Кюи, к норвежскому поэту-лирику Иону Паульсену и ко многим другим интереснейшим адресатам, указанным во вступительной статье к сборнику? Почему ряд очень содержательных писем и больших выдержек из статей Грига оказался «запрятанным» в примечаниях и вступительной статье? Почему, наконец, специальные критические очерки Грига о датских композиторах Гартмане, Хорнбеке, Хорнемане(которых мы, кстати, мало знаем) оказались за пределами сборника?

Радуясь появлению этой книги, мы с нетерпением ждем ее значительно расширенного переиздания.