И алгебра, и гармония

Что важнее в общеобразовательной школе: математика или музыка? Для 522-й московской школы это дилемма, которую коллектив пытается решать практически.

Обыкновенная школа-новостройка. Однако прошлой осенью, когда переехали сюда из старого здания и начали набор, школа испытала буквально нашествие родителей. Причем это были не только жители данного микрорайона. По традиции, по доброму слуху приехали и люди с прежних мест.

На занятиях фортепиано
у педагога Г. Бирич

А дело в следующем. Десять лет назад в школе организовали несколько музыкальных кружков. Кружок есть кружок. Он всегда мыслится как внеклассное мероприятие, как нечто «потом», после уроков, на досуге. Иногда — факультативное дополнение к тому, что проходят по программе. Здесь же с самого начала решили привлечь к занятиям в кружках как можно большее число ребят, потому что хотели сделать постижение мира музыки органичной частью единого учебно-воспитательного процесса. И принимали ребят различной степени одаренности, подчас и вовсе лишенных слуха, полагая, что музыка может быть понята всеми. Столь разнородный состав учеников совсем не означал, что дело ограничилось простым натаскиванием. Нет, обучение было поставлено серьезно, основательно. За помощью обратились в районную музыкальную школу, выработали программу. Она была почти такой же, как в музыкальной семилетке. Ребята занимались специальностью, изучали сольфеджио, немного историю музыки и каждый обязательно участвовал в хоре. (Это, в сущности, эксперимент, потому что никто толком не знает, а какая же именно должна быть студийная программа. По-видимому, несколько упрощенная, как полагает, например, Д. Кабалевский, знакомый с работой 522-й школы.) Преподавали квалифицированные педагоги. Так что кружки были и есть самыми настоящими классами. Неоднократные инспекторские проверки из роно и музыкальной школы подтвердили это. Сейчас классов уже двенадцать: восемь фортепиано, четыре баяна и аккордеона. Да плюс еще хор, да еще ансамбль аккордеонистов и баянистов. И называется все это теперь — Детская музыкальная студия. (К со-

жалению, в официальных документах классы упорно именуются кружками, а преподаватели — кружководами. Что из этого следует, скажем ниже.)

В музыкальных классах сейчас учится свыше двухсот человек. А могло бы быть значительно больше. Трудности, как говорится, не творческого порядка. Элементарно не хватает помещения. Приходит учитель математики и говорит: «Вы заняли мой класс. У меня дополнительные занятия». У него не только дополнительные занятия. Впереди районная контрольная, а там маячат и годовые экзамены. Правда, по музыке тоже бывают зачеты и экзамены. Но неуспеваемость по музыке ни на йоту не поколеблет «реноме» школьника. Был отличником, он и останется отличником, и перейдет, конечно, в следующий класс, как бы ни шли у него дела по музыке. Зато математика!.. Ну, тут все ясно. И вот юные музыканты врассыпную устремляются по этажам. Наконец «разведка» с четвертого этажа доносит: «Есть!» Отряд направляется туда, соображая по дороге, какое сегодня расписание и не нагрянет ли к ним, скажем, учитель русского языка? Но все-таки музыка упорно завоевывает себе место в общем строю школьных дел. И уже есть специальные — только для музыкальных занятий! — классы. Да и все, что делается в школе теперь, немыслимо без участия студии.

Когда произвели набор в новом здании, стала явственно ощутима разница в общем развитии ребят из старой школы и нынешней. И в этом нет ничего удивительного. Деятельность студии не ограничивается только кругом ее учеников. Для всех учащихся школы постоянно даются концерты, устраиваются открытые уроки отделении, лекции, проводятся классные вечера, встречи с композиторами. Студия дает и специальные концерты для родителей. Все это оказывает воздействие даже на самую «нечуткую» натуру.

И вот что еще примечательно. Я спрашивал лучших из окончивших студию, хотят ли они стать профессиональными музыкантами. Спрашивал в тот момент, когда им только что вручили грамоты за отличные успехи и, казалось бы, честолюбие должно было сказать свое слово. Выяснилось, что они хотят стать моряками, дипломатами, учителями.... А многие пока еще не решили — кем. Но кем бы они ни стали, им всем уже нужна, необходима в жизни музыка.

Родители с удовольствием отдают ребят в студию. И даже часто предпочитают ее музыкальной школе. Потому что студия, между прочим, решает еще одну немаловажную проблему — «проблему бабушки». Кто-то ведь должен отвезти малыша в музыкальную школу, которая находится довольно далеко от нового района. А общеобразовательная школа всегда рядом. Занятия в студии стоят 10 рублей в месяц. Как показал опыт 522-й школы, сумма посильная большинству семей. Словом, студия завоевала признание.

Но...

Для роно это не студия и не классы, а некоторое число кружков. И педагоги не педагоги, а кружководы. А то, что все это люди со специальным образованием, что всю душу, все умение свое они вкладывают в работу, — их частное дело. И стало быть, оплаченный отпуск им положен не как педагогам — 48 рабочих дней, а 36. Что же касается пенсии, то, работая только здесь, они рискуют остаться без нее: им не засчитывается стаж. У них даже не велено брать трудовые книжки. Постановление Министерства просвещения РСФСР от 10 июля прошлого года не оставляет на этот счет никаких надежд.

— Мы теперь знаем, как с ними быть: кружководы они, — с радостной беспечностью сказали нам в Мосгороно, ссылаясь на это постановление.

— Ну а как же быть им самим?!

— Пусть работают в основном в музыкальной школе, а здесь по совместительству.

Удобно. Музыкальная школа — это уже другое ведомство: Министерство культуры РСФСР. А раз так, пусть оно и заботится. Чересчур удобно, я бы сказал... И поразительно бюрократично!

— А сколько примерно в Москве подобных школ с музыкальным уклоном?

— Такого учета мы не ведем...

Ну, а что же все-таки делать, если люди хотят работать именно тут, если они здесь нужны? Тогда на помощь им приходят энтузиасты нового дела во главе с директором школы Валентиной Дмитриевной Князевой. Они всеми правдами и неправдами пытаются обойти не слишком-то гибкие постановления. Раньше удавалось. Имелось в школе, скажем, 24 часа уроков пения, их делили на десять человек. Зато каждый тарифицировался как педагог. Эту невеликую хитрость в роно разгадали и, конечно, запретили подобную практику. Что теперь придумает дирекция, я не знаю. Преподаватели в тревоге. Да и почему, чтобы не захирело, не погибло такое прекрасное начинание, нужно как-то ловчить, изощряться? Почему не раскрыть перед ним широко и гостеприимно все двери?

А. Гурович

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И алгебра, и гармония

На занятиях фортепианоу педагога Г. Бирич

А. Гурович

Содержание

На занятиях фортепиано
у педагога Г. Бирич