Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 39

скоморохи, песня о хмеле. До мелочей одинаковы предъикты¹ [151] и [161] (шестикратный наигрыш гусель, basso ostinato серьезныхлюдей на отрывке главной темы², троекратное славление Нежаты, фразы Дуды, смешащего народ).³ Последняя реприза [165] носит характер коды (органный пункт на I ст. вместо V ст., медленное и единое движение голосов хора, пятикратное повторение двухдольной фразы).

Даже неистовая пляска 6-й картины, где повторение главной темы правильно чередуется с другими эпизодами, имеет черты рондообразного строения.

Наконец, вся опера в целом окаймляется звуками темы «моря», а на точке своего «золотого сечения» обнаруживает один из ярчайших моментов — «Высоту».

О чем говорят эти факты? Мы полагаем, что сводить их только к «механистической трактовке», холодному рационализму и стремлению «держаться в рамках» — односторонне и ошибочно; правильнее было бы сказать, что Р. -Корсаковым руководит заостренное против упадочных течений конца XIX в., стремление к организованности, связности целого, к объединенности формы, но — преломленное сквозь призму действительно имеющихся у него элементов механицизма и боязни широкого, свободного развития.

10

Последний вопрос, который мы рассмотрим касается колорита. Нет нужды распространяться о чуткости и о влечении Р.-Корсакова ко всяким проявлениям внешней красоты, колоризма, о том значении, какое Р. -Корсаков ему придавал. Достаточно указать, что Р.-Корсаков ставил колорит рядом с мелодией, гармонией и ритмом, как вполне самостоятельное, открытое XIX веком свойство музыки.⁴

Колоритность P.-Корсакова, в частности музыки «Садко», отличается тем, что она не представляет собой кабинетных измышлений жителя города, а тесно связана с живой природой, ее проявлениями.

Подобно тому как живописная природа Стелева не мало содействовала процессу сочинения «Снегурочки», так же влияла на сочинение «Садко» любимая Р. -Корсаковым Вечаша.⁵ Он говорит: «Местом для сочинения... часто служили для меня длинные мостки с берега до купальни в озере. Мостки шли среди тростников; с одной стороны виднелись наклонившиеся большие ивы сада, с другой — раскидывалось озеро. Все это как-то располагало к думам о «Садко» («Летопись», 258). Еще яснее у Ястребцева: «Не раз подходили к озеру с целью вдоволь налюбоваться дивным отблеском лунного света в тростниках и на спокойном зеркале озера. Картина была — захватывающая!

Этот D-d иг на H-dur’e по мнению Р.-Кор саков а невольно вдохновлял его к задуманной им новой опере — «Садко», которую он серьезно, во что быто ни стало — решил написать» (II ч., стр. 95).

В этих описаниях природы иногда рисуются уже почти готовые картины «Садко». Вот, напр.: «Перед сном мы с Н. А. долго любовались зарницей,... а также великолепным багрянооранжевым месяцем и зловещим, огненным отражением, в виде столба — в озере. Кой-гле вдали пробивался туман; воздух был теплый и неподвижный. Природа как бы затаила дыхание».⁶ Или: «Утро было наредкость: воздух положительно опьянял; над озером мелькали чайки, а вдали — как-то особенно заманчиво виднелась прелестная рощица».⁷ Нетрудно в предпоследнем и предшествующем ему описаниях усмотреть прямое сходство с обстановкой 2-й картины («месяц — золотые рожки» и т. д.), а в последнем — материал для начала 7-й или конца 2-й картины, или, вернее, в этих картинах оперы увидеть отражение окружавшей Р. -Корсакова природы. Но не только готовые внешние картины давала Р. -Корсакову окружающая природа. Он говорит о «D-dur’e на H-dur’e», разумея, с одной стороны — эффект лунного света, отражающегося на поверхности озера,⁸ а с другой стороны - имея в виду уже определенный ладовый эквивалент этих природных

¹ Второй на полутон выше первого, чтоб дать большую направленность.

² Классики часто пользуются приемом «поддразнивания» кусочком темы, чтоб увеличить напряженность к моменту ее репризы.

³ Этим он дает предлог для «смеха» в репризах (альты, тенора), подчеркивающего тактовые доли.

⁴ Ясnребцев, I ч., стр. 95 — 96.

⁵ «Прелестное место: чудесное, большое озеро, огромный, старинный сад с вековыми липами, вязами... Ночью луна и звезды чудно отражаются в озере. Птиц Множество. Поодаль — прекрасный лес». («Летопись», стр. 257).

⁶ Ястребцев, II ч., стр. 101.

⁷ Там же.

⁸ См. составленные В. В. Ястребцовым таблицы звуко-цветового соответствия у Р.-Корсакова.

красок. Несколько позже Р.-Корсаков сообщает о том, что опера «Садко», вообще говоря, будет «D-dur — F-dur'ного» характера».¹ Таким образом, под непосредственным влиянием впечатлений природы складывается ладо-гармоническая сторона оперы.² Мы приведем еще одно высказывание Р.-Корсакова: «Знаете, все тональности, строи и аккорды для меня лично... встречаются исключительно только в самой природе, в цвете облаков, или же в поразительно прекрасном мерцании световых столбов и переливах световых лучей северного сияния! Там есть и cis настоящие, и h и as, и все, что вы хотите!..» (там же, стр. 74). Эти слова достаточно показывают, что для Р. -Корсакова природные краски являлись основой, а краски музыкальные— их отражением, трансформацией.

Нельзя, конечно, приписывать влияние на оформление сюжета «Садко» только природе Вечаши; несомненно, что большую роль сыграли оставшиеся на всю жизнь незабываемые впечатления юношеского плавания; если внимательно прочесть красочные их описания («Летопись», V глава; Ястребцев, ч. I, 98 — 99), то нетрудно увидеть, что именно повлияло на автора «Садко».

Одним из первых этапов в сочинении «Садко» была наметка тональностей. Ястребцев 27 марта 1895 года записывает: «Р. в данную минуту занят тем, что намечает тональности для своей новой оперы «Садко».

И из контекста и из других высказываний явствует, что, сочиняя «Садко», Р. -Корсаков шел от проблемы колорита.

Знаменательный пример: Р, -Корсаков желал дать место в опере для бытовой женской лирики; чистый лиризм Любавы (в ее арии) оказался настолько беспримесным, что Р. -Корсаков нашел в себе силы воздержаться от музыкальной иллюстрации и «белого кречета, что несется мыслию в чужи края», и «славы богатырской» и даже «синие моря» пропустил без небольшого хотя бы качания или тремоло! Но даже здесь это стремление к лиризму всилу специфической художественной организации Р. -Корсакова приняло странную на первый взгляд форму «безотчетной тоски» по f-moll'ной тональности» («Летопись», стр. 263), т. е. выражало содержание через колористическую форму.³

Каково было преобладающее направление колористических тенденций Р.-Корсакова, выявленных в «Садко»? «Н. А. сообщил мне, что теперь он лично стремится в инструментовке к наиболее ясным оркестровым сочетаниям, к такому общему просветлению тона... как будто все залито дневным солнечным блеском».⁴ Это было сказано, когда опера еще была в зачаточном состоянии; но, вспоминая начало 1-й картины, арию Садко, конец 2-й картины, всю 4-ю картину⁵ (особенно «золото»), 7-ю —картину, можно убедиться в осуществлении этой тенденции. Оценивая написанную уже оперу («Летопись», стр. 269), Р.-Корсаков особо отмечает «насыщенность» оркестрового колорита, т. е. его полнозвучность, напряженность. Сопоставляя оба высказывания, можно сделать вывод о том, что колориту «Садко» особенно свойственны светлость, ясность и полнота звучания, т. е. наиболее положительные у Р. -Корсакова черты; в оркестре «Садко» достигнута высшая ступень красочности, еще не переходящей в самодовлеющее переливание цветов (как напр, в «Младе»).

Не касаясь подробно области, тесно связанной с колоритом, — изобразительности, — мы посвятим ей несколько слов.

Поразительна способность Р. -Корсакова находить простейшие и вместе убедительные формулы изобразительных характеристик. Несколько скупых, но метких штрихов мелодического рисунка, выразительный и лаконичный ладо-гармонический оборот, безошибочно верный тон оркестровых красок — и слушателю предстает образ ясный и сжатый. Наилучший пример — мотив «волны».

В «Садко» можно наблюдать типичное для Р. -Корсакова использование изобразительности, переходящее ее узкие границы, — использование ее для передачи не конкретноживописного содержания, а эмоционального, в той или иной мере отвлеченного. Таково вступление к 7-й картине — замечательный appassionat’Hbift эпизод; идиллический дуэт 2-й картины трансформирован здесь Р.-Корсаковым при помощи «внешних» средств

¹ Ястребцев стр. 229; Речь идет о первоначальном сценарии с преобладанием «волшебных» сцен.

² Сложный лад, объединяющий два мажора в отношении мал. терции (D-F или D-H) действительно есть в опере (см. хотя бы музыку «лебедей»).

³ Ведь мы знаем, что для P.-Корсакова тональность была не столько высотой лада, сколько краской-настроением.

⁴ Ястребцев, 27 марта 1895 г. 5 По своему колориту 4-я картина может быть названа предшественницей «масленицы» в «Петрушке» Стравинского, хотя в «Садко» и нет, разумеется, того недиференцированного «интегрального» гула, который отличает «масленицу».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

10

Содержание