Выпуск № 12 (29) | 1935 - страница 34

с психологией, типичной для рантье, весьма осторожно и расчетливо расходует свой основной капитал, свое дарование, предпочитая жить на проценты с этого капитала, и по существу глубоко презирает ту самую публику, за счет которой он в конце концов существует.

Экономический кризис последних лет и победоносное шествие джаз-музыки, обусловившие зияющую пустоту буржуазных концертных зал, еще более усугубили идеологический крах западного артиста и свели искусство многих даровитых исполнителей до степени прикладного ремесла.

Уцелевшая от этого разгрома группа артистов пытается прикрыть свое идейное оскудение разнообразными теориями. Культивируется мистицизм и крайний индивидуализм жрецов искусства, платящих непостоянной «изменчивой» публике «высоким», иногда впрочем — имеющим рекламный характер высокомерным презрением.

Такие артисты творят только для «избранных аристократических душ». Остальной же «толпе» предоставляется лишь право присутствовать при этом «таинстве». Можно услышать из уст художников большой культуры такого рода определение взаимодействия артистов и аудитории: «Публика существует для того, чтобы я — артист — имел возможность творить».

Мы не намерены умалять отдельные достоинства и достижения замечательных виртуозов современного Запада. Нам, советским исполнителям, многому нужно учиться, и мы, несомненно, многое используем (в критической переработке) из многолетнего творческого опыта буржуазной исполнительской культуры. Но это не должно заслонять перед нами явный упадок идейного содержания исполнительского искусства Запада, упадок, — признаки которого сказываются даже у самых талантливых, самых ярких европейских артистов.

Мы можем проследить правильность этого положения на ряде беглых характеристик пианистов, гастролировавших за последние годы в СССР (мы останавливаемся на пианистах, как на представителях наиболее передового отряда западного исполнительского искусства).

Академическая уравновешенность, отсутствие драматического развития, доведенная до предела ремесленной отточенности техника, — вот «идеалы», подчинившие себе и девальвировавшие даже большие исполнительские дарования;

суживание репертуарного круга и прогрессирующее с годами абстрагированное философствование мастера такой глубочайшей культуры, как Артур Шнабель;

налет салонного «шика» и чувственной эротики в исполнительстве такого замечательного музыканта, как Артур Рубинштейн;

примитивность музыкального мышления и наивный сентиментализм при обаятельной блестящей виртуозности у Карло Цекки;

целиком обращенный в прошлое, в салон XIX в., артистический облик Игнаца Фридмана;

абсолютная выхолощенность чувства и внешняя самоуверенность у пианистов типа Бакгауза, —

все это является достаточно показательными признаками депрессии и идейного кризиса некогда столь яркого и мощного отряда буржуазной культуры, знавшей таких титанов, как Франц Лист, Антон Рубинштейн, Ферруччио Бузони!

Какие стимулы могут двигать исполнительское искусство и о каком социальном осознании общественной роли исполнителя может итти речь в капиталистических странах, где искусство вообще обречено на замыкание в кругу цеховых и индивидуалистических интересов?

Обратимся же к тем возможностям, которые есть у нас, в Советском Союзе, для того, чтобы насытить новым содержанием, новой активностью роль интерпретатора музыки.

Нигде в мире дело культуры и пропаганды искусства не являлось предметом таких забот, как это имеет место у нас — в Стране Советов; нигде и никогда еще звание деятеля, искусства не было таким почетным, как в стране победившего пролетариата.

Кроме того — у нас есть самое главное, чего недостает на Западе и без чего хиреет западноевропейское буржуазное исполнительство — у нас есть объект артистического воздействия, у нас есть слушатель, и какой слушатель! Многомиллионная аудитория трудящихся всего Союза, жадно тянущиеся к культуре молодые, буйно растущие слушательские кадры. Лучшей аудитории никогда не знала история исполнительского искусства.

Наша действительность, быстрый культурный рост нашей страны ставят перед осознавшим свое место и свою роль в строительстве социализма советским исполнителем ответственные и почетные задачи. Исполнитель призван быть одним из активных участников великой армии «инженеров душ» нового человечества! Есть над чем подумать и есть для чего поработать!

Вот это осознание нашей общественной значимости, осознание целеустремленности всей нашей деятельности и является главной решающей чертой, отличающей советского исполнителя от буржуазного концертанта.

Из этого положения вытекают и характерные свойства, которыми должен отличаться советский исполнитель, и те требования, которые вправе предъявлять к нему советская общественность.

При обязательном наличии ярко выраженного исполнительского дарования, достаточно сильного для творческого воздействия на массовую аудиторию средствами музыкального искусства, при высокой профессиональной подготовке, большой культуре, всесторонне разви-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание