ЗА РУБЕЖОМ

Пестрые страницы

Г. ЭДЕЛЬМАН

...С некоторых пор дух беспокойства стал овладевать прихожанами монастырской церкви в Баден-Бадене. Далеким казалось время, когда одна лишь мысль о воскресном богослужении приводила набожных граждан города-курорта в состояние умиротворенности. Нынче все было как-то по-другому. Почтенные господа и дамы нерешительно, даже с опаской открывали тяжелые резные двери, прислушивались, пробирались между скамьями к своим местам, пугливо оглядываясь на хоры, где зловеще поблескивали трубы органа. Подобно боевому сигналу, зажигалась лампочка над пюпитром органиста, страдальчески морщился проповедник, взошедший на кафедру, и — на притихшую паству обрушивались странные, страшные созвучия: Ганс Генгер, виртуоз на органе и регент, начинал повседневную борьбу за обновление церковной музыки в полном соответствии с последними достижениями композиторов-«авангардистов». Борьба длилась уже несколько лет. Генгер исполнял произведения додекафонистов и пуантилистов, свои собственные песнопения и другие пьесы; его «смелые и попирающие условности импровизации во время молебствий» приводили слушателей в смятение. Впрочем, несмотря на то, что деятельность «новатора» давно уже составляет предмет бурных дискуссий, он сохраняет свой пост и по сей день.

Однако выход Генгера за светскую концертную эстраду Баден-Бадена оказался не столь удачным. «Как громовой удар» прозвучало первое исполнение его Концерта для органа с духовым оркестром. Корреспондент западногерманского журнала «Melos» восторженно пишет об «экстатическом музыкальном языке крайней жесткости», о пронизывающих все произведение эмоциях и интонациях, присущих джазовой музыке, о «решительном разрыве с традициями» — орган порой выполняет функцию джазовых ударных инструментов! «Тематический облик» Концерта более чем неясен, — зато звукосочетания «расширяют привычный круг слухового восприятия и прокладывают новые, увлекательные пути». Посетители абонементных концертов местного симфонического оркестра проявили недовольство, строптивость. Устроенный ими грандиозный скандал повлиял на редакцию «Melos»: панегирическая заметка о Генгере получила неожиданное название: «Современный органный концерт шокирует абонементную публику».

Итак, в Баден-Бадене «авангардист» потерпел поражение. Но кто такие баденбаденцы!? Провинциалы, традиционалисты!.. То ли дело Мюнхен, в течение многих десятилетий бывший средоточием ультрамодернистских течений в различных, областях искусства. Публика там «передовая», видавшая виды. И вот совсем недавно мюнхенцы подверглись новому испы-

танию. В зале общества «Musica viva» им продемонстрировали «электронную музыку», изготовленную в кельнской студии западногерманского радио. Завсегдатаи собраний «Musica viva» прославились «авангардистскими» вкусами и готовностью ко всему «новому ради нового». На сей раз они не оправдали доверия своих духовных вождей. Невзирая на «необозримое количество неслыханных звучаний, новых красок, механически точных ритмических эффектов, мелодических и динамических ухищрений» в электронных творениях Кшенека, Штокгаузена и др., слушатели, «сохраняя сдержанность... целыми рядами покидали зал во время исполнения, а у оставшихся под конец уже не хватало сил ни аплодировать, ни шикать...»

Об этом происшествии все тот же «Melos» поведал в корреспонденции «Электронный шок в Мюнхене». Любопытно, что после электронных кантат и этюдов публику угостили (в виде противоядия?) «старомодными» Дебюсси и Равелем, о которых рецензент пишет с плохо скрытой... нежностью. Подобная практика вознаграждения слушателей за перенесенные неприятности, видимо, довольно распространена. Так, в Брауншвейге премьера одноактной оперы «Федра» румынского композитора Марселя Михаловичи, живущего во Франции, сопровождалась постановкой «Испанского часа» Равеля. Видимо, дирекция театра учла, что партитура «Федры» — это «одухотворенно-эклектический» (!) сплав Регера, Штрауса и додекафонии...

Однако далеко не всегда достаточно прослушать две-три благозвучных пьесы, чтобы «прийти в себя». Западногерманский журнал «Musica» досказал то, о чем умалчивает «Melos». Терпеливые мюнхенцы, выдержавшие до конца «хаотическую оргию шумов, извергавшуюся многочисленными громкоговорителями», легко не отделались. В ряде случаев понадобилась врачебная помощь, ибо невинные забавы экспериментаторов привели к серьезным травмам нервной системы. Характерно, что именно это патологическое свойство творений модернизма особенно ценится его апологетами. Например, «Melos» помещает библиографическую заметку о сборнике статей известного немецкого музыковеда Альфреда Эйнштейна — «От Шютца до Хиндемита». Цитируется высказывание Эйнштейна о «Воццеке» Альбана Берга — «...чья правдивая и беспощадная музыка действует на нервы». Заметка с милой непринужденностью озаглавлена: «Музыка, действующая на нервы».

А вот в Цюрихе додекафонисты как будто добились некоторого признания: после долгих раздумий и дебатов «отцы города» — местный муниципалитет — ассигновали 54.500 франков на расходы на постановку фрагмента из неоконченной оперы Шенберга «Моисей и Аарон». Премьера намечена в дни традиционного летнего музыкального фестиваля. Мотивы, побудившие муниципальных советников на столь рискованное мероприятие, неясны. Одни полагают, что содержание фрагмента — пляска вокруг золотого тельца — вполне соответствует духу старинного торгового города Цюриха; другие рассчитывают привлечь большое количество туристов и т. д. Но трезво настроенное швейцарское правительство отклонило просьбу о субсидии — вся затея должна стоить 175.000 франков. К тому же, стали раздаваться раздраженные голоса, что, мол, оркестра в девяносто шесть человек в Цюрихе не собирали даже для вагнеровских спектаклей, не говоря уж об операх Р. Штрауса. Но еще громче прозвучали голоса хористов: «Эти ноты петь невозможно», — утверждают они...

Небезынтересно ознакомиться с «теоретическими» статьями, которые печатает «журнал новой музыки» «Melos». Их бывает обычно немного, носят они преимущественно описательный характер. Высказывания авторов претендуют на афористичность. Читателя пытаются эпатировать; однако от этих «эссе», пошловатых и развязных, остается лишь впечатление чего-то затхлого, провинциального. В таком духе выступают не только рядовые музыкальные публицисты — адвокаты «новейших течений», но и видные деятели, дошедшие в последние годы до крайней черты — электронных ораторий, «конкретных» симфоний и проч. Приведем два примера.

Фред К. Приберг посвящает свое исследование вопросам «эмансипации шума» — в историческом аспекте. Делает он это бойко. Несколько вступительных строк о грядущем «царстве робота». Несколько

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗА РУБЕЖОМ

Пестрые страницы

Г. ЭДЕЛЬМАН

Содержание