Все это еще пока первые, беглые заметки. Несомненно, что критика еще отзовется на гастроли Ленинградского оркестра рядом статей, рецензий, обзоров, в которых найдут свое освещение и детальную свою оценку все программы ленинградцев.

Кроме Е. Мравинского, в нескольких концертах в Москве выступил также второй дирижер Ленинградского оркестра — Курт Зандерлинг. И в его искусстве наблюдаются некоторые серьезные сдвиги. Большие удачи были у К. Зандерлинга в программе симфонических миниатюр; подобные программы популярной симфонической музыки, кстати сказать, хорошо бы давать и нашим московским дирижерам. Превосходно по чувству стиля, живо, горячо исполнены были К. Зандерлингом «Музыка на воде» Генделя, концерт Баха (солист — талантливый ленинградский скрипач М. Вайман). Удачным, полным романтического пафоса было исполнение Первой симфонии Брамса. А вот в Третьей симфонии Рахманинова, исполненной темпераментно и нервно-импульсивно, нам показалось, что у дирижера не хватало величавой эпической широты и глубокого дыхания. Оркестр играл Третью симфонию Рахманинова (впрочем, как и другие вещи) с мастерством просто удивительным!

Гастроли Ленинградского оркестра вызвали огромный интерес москвичей — концертные залы были переполнены. Оркестр и его дирижеры пользовались у столичной публики большим и заслуженным успехом.

М. Сокольский

СЛУШАЯ МУЗЫКУ ЧАЙКОВСКОГО

Музыка Чайковского является неотъемлемой частью нашей жизни.

Новые и новые поколения слушателей чтут в великом композиторе глубочайшего знатока человеческой души, поэта родной природы, всегда живого современника-патриота.

Широко представлено творчество Чайковского в репертуаре наших оперных театров, симфонических и камерных концертов, в радиопередачах.

Живы традиции исполнения произведений Чайковского, переданные артистам-современникам такими выдающимися русскими музыкантами, как С. Танеев, В. Сафонов, А. Есипова, С. Рахманинов, К. Игумнов, А. Нежданова, Н. Фигнер, Л. Собинов, М. Полякин.

Со вниманием прислушиваемся мы к исполнителям музыки Чайковского — и прославленным артистам, и молодым талантам, сравниваем, сопоставляем исполнение, отмечаем новое.

*

4 декабря в Большом зале консерватории состоялся концерт талантливейшего нашего пианиста Святослава Рихтера. Первое отделение концерта было посвящено исполнению «Большой сонаты» Чайковского. Соната эта принадлежит к числу немногих произведений крупной формы, написанных композитором для фортепиано. Исключительно строго оценивавший свои произведения, Чайковский в 1879 году писал после первого исполнения сонаты Н. Г. Рубинштейном: «Я был просто поражен художественностью и изумительной силой, с которыми он играет эту несколько сухую и сложную вещь». Эти слова Чайковского невольно вспомнились, когда С. Рихтер с творческим горением воплощал «Большую сонату». Великолепный охват формы, богатство звучаний, широкие, длительные волны динамических нарастаний, правдивость тона — все захватило в исполнении С. Рихтера. Соната была сыграна с огромным настроением и предстала перед слушателем, как насыщенная драматизмом симфония для фортепиано.

С первых же звуков сонаты возникает торжественный образ, который определяет развитие первой части, объединяя различные по характеру эпизоды. На большом дыхании ведет пианист повествование. Торжественная поступь сменяется взволнованнострастной мелодией, исполненной горячо и искренно. Обаятельно звучит у Рихтера лирическая вторая тема. Мужественно, с огромной насыщенностью играет Рихтер сложную разработку первой части. Все нарастания звучности он передает с мастерской звуковой градацией. Широко пользуясь густыми педальными красками, пианист с исключительной ясностью раскрывает все детали сложной фактуры сонаты.

Вторая часть сонаты — Andante non troppo, наиболее пленительная по музыке, под пальцами Рихтера раскрылась, как интимнейшее высказывание композитора. Пианист нашел верное неторопливое движение, при котором музыка воспринималась, как увлекательный рассказ. Печаль, порыв к мечте и одиночество выражены здесь в сопоставлении различных элегических образов. Рихтер находит при этом множество тонких психологических оттенков выражения. Запомнились переливчатые пассажи, обволакивающие тему при ее повторном проведении. Особенно мастерски было сыграно заключение второй части: по-

степенное угасание звучности до крайних пределов пиано как бы создало пелену печали.

Лучезарное скерцо, идущее на смену Andante, прозвучало с фантастической легкостью и точностью. Выполняя все указанные автором штрихи, Рихтер добивается великолепной чеканности каждого пассажа. Всю часть он проводит на едином дыхании, в стремительном, полетном движении. Финал сонаты пианист трактует образно и сильно. Во всей яркости предстали различные образы — и полная воодушевления мелодия-призыв, и грациозная танцевальная тема.

Но особенно выпукло в исполнении Рихтера обозначена мелодия, созданная композитором в духе русской народной песни. Яркий национальный колорит этой темы, введенной в стремительно-бурное движение финала и столь тепло сыгранной артистом, заставляет вспомнить идейную концепцию многих симфонических произведений Чайковского. Единение с народом помогает преодолению всех сомнений, страданий личности.

В этом ярком прочтении финала — то новое, что вносит С. Рихтер в толкование «Большой сонаты» Чайковского.

Благородное, захватывающее исполнение этого произведения — большая творческая удача артиста.

*

Слушая оперу «Иоланта» — одно из поэтичнейших созданий мировой музыкальной драматургии, неизменно испытываешь волнение. Глубоко захватывают замысел произведения, страстность музыки.

У многих в памяти блестящая постановка оперы Чайковского, осуществленная в конце тридцатых годов на сцене Большого театра с Г. Жуковской в главной партии. В минувшем сезоне Большой театр Союза ССР возобновил оперу на сцене своего филиала. В спектакле «Иоланты» 5 декабря приняли участие преимущественно молодые артисты театра. Перед началом от имени труппы выступил А. Орфенов. Он обратился с приветствием к передовикам производства и сельского хозяйства Московской области, которые в основном и составляли аудиторию этого спектакля.

Опера была прослушана с исключительным вниманием. Очень выразительно, с большим вокальным мастерством провела партию Иоланты Е. Шумская. Мягко и элегично прозвучали эпизоды первой сцены (Иоланта, ее подруги, женский хор). Хорошее соотношение звучности голосов солистов, хора и оркестра способствовало гармоничности целого.

К сожалению, однотонность и статичность звучания в сцене убаюкивания Иоланты помешали выявить авторский замысел — постепенное растворение и угасание звучности. После колыбельной для перемены сценической обстановки был дан занавес. Это произвольное отступление от авторского замысла, несомненно, нарушает единство времени и места действия.

Партию Ренэ исполнял стажер Ю. Кравченко. Способный молодой певец еще не осознал свою творческую задачу во всей полноте. Трагическую арию Ренэ он поет недостаточно проникновенно. Много жестикулируя, певец не передает величия и строгости образа. Голос Ю. Кравченко в верхнем регистре звучит тускловато.

В роли мавританского врача выступил Ю. Якушев. Ариозо Эбн-Хакиа он спел красивым звуком, с верным пониманием авторского замысла. Однако дикция артиста оставляет желать лучшего. Для не знающих оперы содержание ариозо осталось непонятным. Вслед за ариозо Эбн-Хакиа действие оперы было неожиданно прервано антрактом.

По замыслу Чайковского, «Иоланта» — одноактная опера. На сцене филиала Большого театра произведение произвольно раздроблено на два действия. Тем самым внутренняя цельность оперы оказывается нарушенной.

Следующие сцены «Иоланты» были исполнены со все нарастающим артистическим увлечением. С большим подъемом были проведены сцена Иоланты и Водемона, большой ансамбль перед уходом Иоланты к Эбн-Хакиа, наконец, финал — гимн любви и свету. И все же следует отметить пробелы спектакля. Артист К. Тарасов, певший Водемона, не вполне справился со своей трудной партией. У К. Тарасова сильный голос, но пение его оставляет слушателей равнодушными, исполнение сковано, артист не раскрывает образа. Создается впечатление, что единственной задачей исполнителя является забота о звуке. Надо надеяться, что руководители спектакля еще продолжат работу над образом Водемона с молодым артистом.

Партию Роберта пел П. Воловов. Знаменитую арию «Кто может сравниться с Матильдой моей?» артист поет темпераментно. Но не чрезмерно ли форсирует он звук? Чайковский по ходу арии несколько раз указывает: «con dolcezza» (с нежностью). Вот этой нежности, кантиленности в бравуре артисту не хватает.

Оперу ведет К. Кондрашин. Он чутко поддерживает солистов, стройно проводит ансамбли. Оркестр на протяжении всего спектакля звучит отлично.

К. Аджемов

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

СЛУШАЯ МУЗЫКУ ЧАЙКОВСКОГО

*

*

Содержание