Выпуск № 4 (185) | 1954 - страница 76

мнению, недостаточно ясно видят самобытность национальной культуры. Например, на стр. 116 подвергнут критике Вацлав Сыкора, переоценивший в статье о Ф. Душке влияние Вагензейля; на стр. 435 и 507 И. Бэлза полемизирует с некоторыми музыковедами, и в том числе с В. Гельфертом, которые хотят видеть в 3. Фибихе не то чешского Шумана, не то вагнеровского эпигона и обвиняют в «вагнеризме» оперу О. Острчила «Конец Власты».

Хорошо удалась автору характеристика значения чешско-русских связей в эпоху шестидесятых годов. Ярко обрисованы приезд М. Балакирева в Прагу (стр. 227) и рост плодотворного влияния русской музыки в Чехии в восьмидесятые и девяностые годы.

И. Бэлза живо рисует пребывание Дворжака в Москве и Петербурге (стр. 377), приводит характеристики Дворжака, данные Рахманиновым и Балакиревым. Подробно освещена в книге деятельность чешских и словацких музыкантов в России — Э. Направника, Я. Гржимали, Й. Сука, Й. Палечка, Ф. Лауба, Й. Гинка и других, чьи имена вошли в русскую музыкальную культуру и пользуются в СССР большим уважением, а у нас в Чехословакии, скорей напротив, еще недостаточно оценены. Этим И. Бэлза, бесспорно, обогащает чешскую музыкально-историческую литературу, во многом односторонне направленную на изучение деятельности чешских и словацких музыкантов в западных странах.

Конечно, работа И. Бэлзы еще не исчерпывает чешско-русских и словацко-русских музыкальных связей во всем их многообразии; эта задача может быть решена только на основе систематического сотрудничества советских, чешских и словацких музыковедов. Но автор правильно намечает пути, по которым должно итти изучение вопроса, и в этом его крупная заслуга.

«Мы не вправе забывать, — писал И. Бэлза в своей брошюре «Русские классики и музыкальная культура западного славянства», — о той несомненной общности, которая лежала в основе деятельности и Глинки и Сметаны, т. е. прежде всего, — о преодолении всевозможных чужеродных влияний, о решительной борьбе с иностранщиной, о коренной реформе оперы на глубоко реалистической основе, о пламенном стремлении к победоносному утверждению национального своеобразия отечественной культуры. Именно это патриотическое стремление объединяло Глинку и Шопена, Даргомыжского и Сметану, мастеров "Могучей кучки" и Монюшко, Чайковского и Дворжака».

Подобный подход, вне всяких сомнений, исторически совершенно правилен: именно так понимали связи славянских народов все наиболее прогрессивные представители чешской и русской культуры. Прекрасным подтверждением этому служит приводимое в книге письмо В. Стасова к М. Балакиреву от 11 октября 1869 года (стр. 233), где В. Стасов на основе поэмы Ленау о Жижке подробно излагает программу четырехчастной симфонии. В. Стасов подчеркивает глубокую идейность сюжета и выдвигает на первый план не узко национальное, а прежде всего социальное значение гуситского движения. «Это сюжет такой, — пишет В. Стасов, — что касается не одних чехов, но всякого народа новой Европы, где масса идет или хочет итти вперед и освобождаться...» И В. Стасов добавляет: «Это тема — нынешняя...»

И. Бэлза четко разделяет «славянство» прогрессивных демократических художников и ученых, враждебных царизму, и реакционный «панславизм» аристократических и буржуазных кругов Чехословакии, старавшихся использовать для собственных целей национальное движение, направленное против австро-немецкого гнета (стр. 161). Одновременно он показывает, что стремления прогрессивных демократических кругов, к дружбе и взаимопониманию с русским народом были выражением чаяний широких народных слоев.

В книге не обойдены молчанием недоразумения, возникшие между М. Балакиревым и Б. Сметаной. Автор правильно подчеркивает сугубо личную окраску этих недоразумений и решительно выступает против тех, кто трактует их как якобы принципиальные идейные и творческие разногласия.

Особого внимания в книге И. Бэлзы заслуживают анализы музыкальных произведений. Основная цель этих анализов — на конкретных примерах раскрыть эстетические взгляды эпохи, показать законы развития реалистического искусства. Музы-

кальные анализы в книге И. Бэлзы никогда не превращаются в сухие, педантические описания, но всегда выдвигают на первый план именно то, что существенно для данного композитора, данного времени и национальной культуры. Особенно хороши анализы «Проданной невесты», «Моей Родины» Сметаны и большинства сочинений Дворжака, в частности его симфонии «Из Нового Света».

Интересно и обстоятельно разбирает автор вопрос о воздействии русских «думок» на творчество Дворжака, показывает связи Яначка с традициями русского искусства, с Мусоргским; по-новому освещает И. Бэлза теорию напевности Яначка, подчеркивая требование обогащать реалистическую выразительность в опере живыми интонациями человеческой речи. Подобных примеров можно привести много.

Очень хороша и содержательна характеристика «Русалки» Дворжака (стр. 449–454). Опираясь на народность оперы Дворжака и ее глубокую связь со славянской сказочностью и с традициями русского оперного искусства, И. Бэлза убедительно доказывает, что влияние «Ундины» де ля Мотт-Фуке на «Русалку» сильно переоценено.

Рассматривая творчество Яначка, автор верно раскрывает тематику социального протеста в произведениях композитора, правильно подчеркивает глубокую народность «Лашских танцев» (стр. 419), характеризует «Ее падчерицу» как «классическую бытовую драму». При всем этом И. Бэлза ясно видит противоречия Яначка, и в частности опер «Ее падчерица» и «Катя Кабанова».

Оценки И. Бэлзы иногда вызывают возражения. Так, например, чешские музыканты едва ли согласятся с его утверждением, что в «Ричарде III» Сметаны нет «ясно выраженного национального колорита» или же что его «Чертова стена» лишена того лирического обаяния, которым отличаются предыдущие оперы Сметаны.

Можно назвать и ряд фактических неточностей, встречающихся в книге И. Бэлзы. Так, например, на стр. 131 говорится, что автором мелодии песни «Мораво-Мораво» был Вацлав Ганка. В действительности же ее сочинил Людвик Диттрих. Л. Яначек родился не в Моравской Словакии, как указывает И. Бэлза, а в Лашско. Отакар Шоурек вовсе не умер в 1946 году, как сказано на стр. 485 книги, а жив по сей день... Книга О. Гостинского «Die Lehre von den musikalischen Klangen», которую И. Бэлза считает основной из его работ, посвященных полемике с Гансликом, в действительности развивает теорию Гельмгольца. Но все это детали.

Работа И. Бэлзы вызывает творческую дискуссию, заставляет спорить и этим приносит серьезную пользу нашему музыкознанию. Книга, несомненно, получит широкое распространение не только в СССР, но и в Чехословакии и других странах народной демократии. Поэтому для последующих изданий необходимо обратить внимание на те принципиальные ошибки, которые в ней имеются.

Почему И. Бэлзе порой не удается нащупать связи между развитием музыкального творчества и жизнью народа? Это происходит, мне кажется, потому, что он зачастую односторонне подходит к некоторым проблемам искусства прошлого. Анализируя их с наших сегодняшних позиций, он не уделяет достаточного внимания исторической обусловленности того или иного явления, эстетической борьбе вокруг него, творческим взаимоотношениям отдельных художников. Конечно, ученый должен остерегаться ложного объективизма. Но игнорировать реальный исторический характер тех или иных процессов мы не имеем права. Иначе наш подход будет схематичным и приведет к искажению оценок, к внеисторичности. И автору «Очерков» не всегда удается избежать этой опасности.

Так, во многих местах своей книги И. Бэлза отмечает, что создание национального музыкального языка в творчестве чешских композиторов оказалось бы невозможным лишь на основе цитатного использования народных песен; но нигде не описана та острая борьба, которая развернулась вокруг этих вопросов в чешской музыке, не обнаружены ее социальные корни.

Аналогично обстоит дело и с проблемой так называемого чешского «вагнеризма». И. Бэлза неоднократно упоминает о нем в своей работе и правильно отмечает, что Сметана прежде всего стремился к преодолению, а не к усвоению «вагнеризма». И. Бэлза не показывает, как в чешской музыке шла борьба за вагнеровские прин-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание