Выпуск № 6 (163) | 1952 - страница 28

А. В. Нежданова в кругу своих школьных учениц (1898 год)

берто Мазетти прослушал меня. Диапазон моего голоса был небольшой: я брала не выше фа-диез — соль второй октавы; но голос мой понравился, и я была принята в класс профессора Мазетти.

Настали годы упорного труда. Радостно, с увлечением стала я овладевать вокальным искусством. По всем предметам в консерватории были прекрасные профессора, от которых я получила массу необходимых знаний. Имея небольшую стипендию, я должна была работать в тяжелых, суровых условиях. Ученицам консерватории, особенно певицам, комнаты сдавались очень неохотно. Мне пришлось жить вчетвером — с певицей, скрипачкой и пианисткой. Один инструмент для всех. Бывало и голодно, и холодно. Но, несмотря ни на что, я никогда не теряла бодрости, жила верой в свое призвание, была весела и жизнерадостна. Я не прерывала своих занятий по пению и во время каникул. Лето я обычно проводила в Болонье (Италия), на родине своего профессора, у которого ежедневно, утром и вечером, брала уроки пения.

Понимая, что ясное, правильное произношение, умение выразительно декламировать имеют громадное значение для певца-артиста, я с большим увлечением проходила курс декламации и драматического искусства у профессора Булдина — ученика знаменитого Самарина. Выступала я и в драматических спектаклях, которые ставились в консерватории.

В те годы в консерватории преподавал А. Скрябин. Замечательный композитор отличался исключительной скромностью, простотой и деликатностью. Он очень любил мой голос и всегда присутствовал на ученических вечерах, в которых я участвовала. Иногда приглашал меня петь для учащихся в Екатерининском институте, где он вел класс фортепиано. В этих концертах он играл свои чудесные, поэтические произведения. С любовью вспоминаю его трогательное, заботливое отношение ко мне на концертах.

Примерно в это же время я познакомилась с гениальным С. Рахманиновым. Никогда не забуду наших встреч с Сергеем

Васильевичем и своих выступлений в концертах при его участии.

В симфонических концертах под управлением С. Рахманинова я иногда выступала в первом отделении, исполняя различные оперные арии, второе же отделение посвящала его дивным романсам. Вдохновенный аккомпанемент автора придавал исполнению особую прелесть, глубокую проникновенность, яркую выразительность.

Меня всегда интересовало мнение Рахманинова относительно темпов и других деталей интерпретации его произведений, но он предоставлял мне руководствоваться собственным вкусом в смысле фразировки и нюансов. Он внимательно прислушивался к моим замечаниям о вокальной стороне произведений — об удобстве, тесситуре и т. д.

Сергей Васильевич посвятил мне свой чудесный «Вокализ». С чувством любви и преклонения перед великим русским композитором вспоминаю о том впечатлении, которое произвело на всех первое исполнение этого замечательного произведения; я пела его с симфоническим оркестром под управлением автора.

В 1904 году в Большом театре под управлением Рахманинова я пела партию Антониды в опере «Иван Сусанин».

В продолжение трех лет занятий в консерватории я выступала только на студенческих вечерах. Единственный раз, в год окончания консерватории, я приняла участие в концерте, организованном студентами университета в пользу неимущих товарищей. Известный московский музыкальный критик С. Кругликов, присутствовавший на концерте, написал большую статью о моем выступлении, дав ему хорошую оценку. Эта рецензия была первым печатным отзывом обо мне.

После консерваторского экзаменационного спектакля — оперы Моцарта «Похищение из сераля», поставленной на сцене Большого театра, где я пела партию Констанцы, критика вновь поощрила меня. Писали очень строгие критики — Кашкин, Кругликов, Сахновский, Энгель и др.

Помню охватившее меня волнение, когда я узнала, что среди публики находится знаменитый уже тогда Леонид Витальевич Собинов. После спектакля он подошел ко мне, поздравил с успехом и первый подал мне мысль прийти на пробу в Большой театр. С благодарностью вспоминаю я сердечное напутствие дорогого, незабвенного Леонида Витальевича, указавшего мне мое место в искусстве.

7 апреля 1902 года состоялась проба. Я пела арии Лючии и Джильды. Прослушав меня, члены комиссии выразили одобрение и предложили еще спеть арию из русского оперного репертуара. Хорошо зная партию Антониды из «Ивана Сусанина» Глинки, я решила спеть арию из первого акта. Только впоследствии я узнала, что эта ария из-за высокой тесситуры обычно исполнялась на полтона ниже оригинальной тональности, т. е. вместо фа минора шла в ми миноре. Но ни я, ни мой профессор об этом не знали, и на пробе я спела арию в оригинальной тональности. Это очень понравилось комиссии, особенно дирижерам Альтани и Авранеку. Они особо отметили, как я потом узнала, легкость и свободу, с которой я сфилировала до третьей октавы в каватине, и предельно быстрый темп, взятый мною в Allegro.

На следующий день меня пригласил управляющий императорскими театрами и предложил мне дебют в петербургской Мариинской опере. Оказалось, что в Москве нет вакансий для лирико-колоратурного сопрано: тогда здесь пели две сестры Кристман, Цыбушенко и др. Не желая прерывать своих занятий с Мазетти, я не согласилась на переезд в Петербург. Через несколько дней я получила почетное приглашение выступить в большом традиционном концерте в пользу инвалидов войны. В нем участвовали оркестры всех воинских частей Москвы, солисты и хор Большого театра. Это было мое первое ответственное выступление. Успех, выпавший на мою долю в этом концерте, вновь привлек ко мне внимание прессы и общественности.

23 апреля¹ 1902 года должна была идти опера «Иван Сусанин»; обе штатные исполнительницы партии Антониды серьезно заболели, и ко мне обратились с просьбой выручить спектакль. При этом было подчеркнуто, что это не дебют, а просто спектакль за разовую плату. Дирекция не брала на себя никаких обязательств. Я согласилась.

_________

¹ По старому стилю.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. В. Нежданова в кругу своих школьных учениц (1898 год)

Содержание