ных, философских домыслов». На деле это приводило к попыткам изгнать из музыки всякую мысль, чувство, всякую выразительность. Лобачевская далее заявляет, что непонимание классовых основ иокусства привело польских музыкантов к ориентации на вкусы буржуазной элиты, привело их в лагерь класса упадочного, гибнущего. Польские музыканты воспитывались в атмосфере культа современной немецкой и французской музыки; они были убеждены, что традиции музыкального творчества новейшего времени исчерпываются традициями Брукнера, Р. Штрауса, Малера, Регера, Дебюсси. Они привыкли не замечать творчества русских и чешских композиторов. Само народное творчество, признает автор, рассматривалось польскими композиторами лишь с его внешней стороны — как источник обновления материала, музыкального языка. Роль народного искусства для обновления, оздоровления всего строя мышления, чувствования игнорировалась ими.

Констатируя такие важные мировоззренческие заблуждения польских композиторов и музыковедов, Лобачевская признает, что перестройка их должна быть поистине кардинальной — должны перемениться все вкусы, навыки, симпатии и убеждения. Эта смена ориентации должна привести к переоценке разных музыкальных жанров.

Статью Лобачевской необходимо признать весьма любопытным и симптоматичным документом: она показывает, что под напором действительности самые убежденные и последовательные, самые эрудированные апологеты и идеологи музыкального модернизма ныне вынуждены признать ошибочность своих прежних позиций, бесперспективность своих прежних художественных убеждений.

Лобачевская в своих высказываниях стремится найти путь к переоценке всех музыкально-эстетических проблем в свете установок марксистской философии. В этом несомненная ценность разбираемой статьи.

Вместе с тем из статьи Лобачевской, хотя и глубоко серьезной, искренней по тону, нельзя почерпнуть уверенности, что польские музыковеды до конца продумали и осознали ту дорогу, которая сможет вывести их на верный путь. Статья Лобачевской, слишком общая и отвлеченная, признает лишь банкротство польских музыковедов в их идейно-художественных установках и вкусах. В ней, однако, недостаточно чувствуется понимание банкротства самих методов изучения и оценки музыкальных произведений — методов формалистических, гансликианских (само гансликианство Лобачевская рассматривала лишь в его общем, философском смысле).

Подытоживая впечатления от всех этих интересных статей, хочется выразить надежду, что редакция «Музыки» в дальнейшем не оставит поднятых тем и в новых статьях продолжит и разовьет инициативу как в плане разработки положительных высказываний, так и в плане дальнейшего разоблачения идеологии модернизма, веяния которого (как показал июньский съезд СПК) и поныне еще до конца не преодолены.

Переходя к обзору других разделов журнала, следует в первую очередь выделить интерес «Музыки» к музыкально-школьному делу в Польше. Этой важнейшей стороне музыкальной жизни посвящена статья М. Домбровского «О реформе музыкальной школы» (№ 2), сжато рассказывающая о положении музыкально-школьного дела в довоенной Польше, о кардинальных сдвигах, которые уже произошли за последние годы, о направлении новейшей реформы музыкальных школ всех видов и типов. Из этого очерка читатель может получить представление об уже проделанной и ведущейся громадной работе, о все увеличивающемся наплыве в музыкальную школу широких масс трудящихся.

Более частный характер носят другие статьи и заметки на ту же тему: 3. Вишневского — «Размышления к новому учебному году» (№ 3–4), Т. Бэйрда — «Свет и тени Гжибова» (№ 3–4) о недостатках подготовки к баховскому конкурсу.

К материалам, характеризующим положение польской музыкальной школы, примыкают статьи и заметки, посвященные делу музыкального воспитания широких масс населения Польши. Сюда относится общая статья Б. Войтовича «Музыка должна быть обязательным предметом в общеобразовательной школе» (№ 3–4); по словам автора, идея обязательности музыкального образования в общеобразовательной школе является ныне самым популярным лозунгом польской музыкальной общественности. Эту же идею отстаивает и С. Лисса в очерке «О фундаменте музыкальной культуры народа» (в том же номере). К той же теме относится обширная статья В. Рудзинского «Лекции слушания музыки» (№ 1).

Проблемам музыкального фольклора «Музыка» уделила до сих пор всего одну статью и две коротких заметки; но содержание этих материалов глубоко заинтересует всех, любящих народное творчество, понимающих его громадное значение в развитии всей музыкальной культуры народа. Первая заметка (№ 2) — это извещение о начале большой, планово проводимой работы по сбору, записи народных песен и танцев во всех областях Польши. Большая статья, посвященная музыкальной фольклористике в том же номере «Музыки»,— это детальная инструкция о методах сбора музыкального фольклора, написанная для участников экспедиций М. и Я. Собескими, виднейшими собирателями и знатоками польской народной музыки. Инструкция написана с таким очевидным знанием дела, так тщательно продумана, что изучение ее представляет большой интерес для каждого фольклориста. Следует пожалеть, что советские музыкальные фольклористы до сих пор не потрудились издать аналогичные методические записки, рисующие условия работы экспедиций советских музыкантов-фольклористов, работающих, разумеется, в иных условиях чем те, которые обрисованы в инструкции Собеских.

Уровень теоретических воззрений авторов отнюдь не соответствует, к сожалению, методической продуманности инструкции. Признаки, по которым они различают типы народных напевов, внешни. Основным критерием для Собеских являются различные звукоряды, пентатоника, «церковные лады» и прочие схемы, изучение которых и поныне, очевидно, заменяет польским фольклористам изучение конкретных народных мелодий. Логическое развитие этих взглядов, этой методологии оказывается, конечно, отнюдь не безобидным: так, в конце своей инструкции авторы, стремясь защитить одноголосие польской народной музыки, заявляют, что польские народные

мелодии не нуждаются в многоголосии, так как «мелодия для польского народа является самоцелью». Нетрудно понять, что такая позиция только обезоружит композитора, желающего обработать польские народные песни для хора.

В последней заметке — «По следам собирателей фольклора» (№ 5) — сообщается уже о первых достижениях пяти фольклорных экспедиций, разъехавшихся по разным областям Польши: в Келецкую, Жешковско-Любельскую, Силезско-Домбровскую, Краковскую и Ольштын-Гданьскую. Из этой заметки мы узнаем, что в первые же месяцы работы экспедиций число записанных песен достигло 1500.

Просмотр шести номеров «Музыки» убеждает, что новый журнал, выполняя обещание, данное в передовой первого номера, стремится регулярно освещать в корреспонденциях музыкальную жизнь отдельных городов и областей Польши, а также достижения музыкальной культуры в СССР и странах народной демократии.

Так, описанию концертно-музыкальной жизни польской периферии, постановкам местных оперных театров, массовой музыкально-культурной работе, музыкальной самодеятельности посвящены три корреспонденции: М. Андржеевской — «Из жизни Щецинского поморья» (№ 2), В. Дзедушицкого — «Вроцлавская хроника музыкальной жизни» (№ 3–4) и его же «Музыкальная хроника Нижней Силезии» (№ 5).

Музыкальной культуре в СССР посвящено значительное число статей и заметок.

Статья Т. Хренникова «О новых достижениях советской музыки» (№ 3–4) посвящена новейшему творчеству советских композиторов; статьи ректора Высшей музыкальной школы в Кракове 3. Држевецкого «Музыка в СССР» (№ 3–4) и М. Домбровского «Музыкальное образование в СССР» (№ 5) рассказывают о достижениях советской музыкальной школы. Отдельным советским композиторам и музыкальным деятелям посвящены статьи и заметки: К. Рытля — о творческом пути Р. М. Глиэра в связи с его 75-летием (№ 1), С. Лиссы — памяти Н. Я. Мясковского (№ 6), некролог о А. В. Неждановой (№ 3–4). Сверх того, материалы о музыкальной жизни СССР регулярно помещаются в «Обзорах советской прессы», в отделе «Хроника». «Музыка» предоставляет свои страницы советским музыкальным деятелям и по вопросам, не связанным прямо с музыкальной жизнью СССР: таковы статьи Т. Хренникова «Старое и новое в музыкальной жизни Европы» (впечатления от поездки в Польшу, Чехословакию, Австрию), Ф. Калошина «Пражская весна».

Музыкальная жизнь в странах народной демократии освещена в корреспонденциях: С. Шпинальского — «Венгерские впечатления» (№ 1), М. Барвика — «Чехословацкая музыка на пути к социалистическому реализму» (№ 3–4), Л. Балканского — «Музыкальные достижения Болгарии» (№ 6).

Огромный напор разнообразных и обильных материалов, посвященных жгучим проблемам музыкальной современности, разумеется, весьма сузил возможности журнала в освещении вопросов музыкального наследия. В ряду статей данного типа, естественно, вышли на первое место отклики, посвященные крупнейшему событию международной музыкальной жизни — 200-летней годовщине со дня смерти И. С. Баха (баховским торжествам, международному конкурсу в Лейпциге). Баховские материалы регулярно публиковались в «Музыке», начиная с № 2. В № 6 помещены обстоятельный отчет Е. Ясенского «Баховские торжества в Лейпциге», тексты выступлений на этих торжествах С. Лиссы, Д. Шостаковича и Г. Хубова («Бах и современность»); наконец, в том же номере опубликована статья Я. Ивашкевича «Связи Баха с Польшей».

Из числа немногих работ, посвященных прошлому польской музыки в рецензируемых номерах журнала, следует отметить интересный очерк Т. Пануфника, рассказывающий о старинных польских мастерах скрипок и виолончелей (№ 1), очерк Я. Просняк «Письма С. Монюшко» (№ 2) и статью В. Вронского о деятельности польского композитора второй половины XIX века 3. Носковского.

Материалов, посвященных Шопену, в полученных нами номерах «Музыки» немного: рецензия на недавно опубликованный «Шопеновский альманах» — сборник материалов, характеризующих жизнь и творчество Шопена, изданный в связи со столетней годовщиной со дня его смерти, отрывки из воспоминаний о Шопене, опубликованные Т. Охлевским (№ 6), систематически печатающим в конце номера, под рубрикой «Из прошлого», интересные мелочи из истории преимущественно польской музыкальной культуры.

Заканчивая этим обзор первых номеров нового польского журнала, следует упомянуть и о постоянных разделах его — обзорах музыкальной прессы (польской, советской), тщательно ведущейся хронике важнейших событий музыкальной жизни Польши, СССР.

Следует отметить в заключение, что новый польский журнал имеет весьма привлекательное оформление. Из номера в номер продолжает улучшаться внешний вид этого содержательного и интересного журнала.

Л. Кулаковский