Выпуск № 8 (14) | 1934 - страница 6

Картина пятая (3-й акт). Коломенский стан. Открытое поле. Все ратники в сборе. На авансцене: Болотников, Истома Пашков и сотники.

Военный совет. На совете обнаруживаются трусость и аристократическое чванство Пашкова, которому Болотников предлагает со своим дворянским полком идти впереди войска и первому вступить в бой. Разгоревшийся спор между Истомой и Болотниковым хоть и не приводит к разрыву, но обнаруживает трещину во взаимоотношениях между ними, вскрывая подлинную социальную физиономию Пашкова. Мелькает фигура Иринки, переметнувшейся к Болотникову. Она стремится здесь найти осуществление своих авантюристских, честолюбивых замыслов — стать московской царицей.

В центре всей картины — народное гулянье в стане Болотникова. Песни, пляски, выступления скоморохов с насмешливо-ироническими частушками, прибаутками на царя, бояр и духовенство.

Композитор удачно использует эту сцену народного гулянья для широкого развития музыкальной ткани — непрерывный растущий поток сменяющих друг друга частушек, скоморошьих плясок и т. п. Искрящийся оркестр временами напоминает некоторые страницы из Стравинского и Шостаковича:

Прим. 15

Этот буйный анархический разгул, в котором звучит стихийно-вылившийся социальный протест, вызывает возмущение тульских дворян Истомы Пашкова. Подкинутое протопопом Терентием провокационное письмо Шуйского оказывает свое действие. Возмущение масс готово вылиться в разбой и грабеж. Но Болотников своим выступлением разоблачает провокацию. Однако Пашков не верит ему и, почувствовав опасность возможного поражения, решается на измену...

Шестая картина — в шатре Болотникова. Иринка предается честолюбивым мечтаниям. Поняв подлинные устремления своей возлюбленной, Болотников порывает с ней.

В новой редакции шестая картина, лежащая в стороне от основного развития действия, мало ценная драматургически и по своему музыкальному содержанию, выпускается. Нужно признать, что опера от этого только выигрывает.

Седьмая картина (акт 4-й). Москва. Кремлевская набережная. Гостинодворцы, посадские, простолюдины прислушиваются к выстрелам. Под Москвой идет бой. Царские войска теснят «армию» Болотникова.

Протопоп Терентий — это воплощение хитрой «святости», — имея в виду Болотникова и Шуйского, рассказывает символическую «притчу о пчеле» (в которой говорится о том, как «пчела льва укусила» и что «в не силе — сила»). Притча обладает всеми достоинствами самостоятельного музыкально-поэтического эпизода. Мы не имеем возможности привести ее целиком; давать же отрывки из нее — значило бы нарушить ее цельность.

По сцене проходят пленные камаринцы. Под колокольный звон и крики «Славься!» выходит царь Шуйский. Тульские дворяне во главе с Истомой Пашковым приносят присягу в верности и отправляются помогать царским войскам.

Шуйский победил, но Болотников бежал. Царь призывает протопопа Терентия, который долго бьет лбом о землю.

Царь (отводит его в сторону):
Встань, протопоп,
прошибешь лоб! (Терентий встает.)
Царь: В табор ходил?
Терентий: Ходил.
Царь: Носом водил?
Терентий: Водил.

Царь: Ивашку следил?
Терентий: Следил.
Царь: Но?
Терентий: Конечно, царь,
Сильна твоя держава...
Царь: Ты мне не пой,
Говори дело! —

и Терентий рассказывает свои впечатления о Болотникове, о силе, мужестве и отваге народного вождя. Шуйский решается заручить к себе Болотникова и сделать его своим воеводой. Осуществление этого трудного дела поручается Терентию — «духовному ходатаю по мирским делам».

На славословии царя, при общих выкриках и аляповатом колокольном шуме опускается занавес. Музыкальный антракт передает (в лирическом плане) безнадежность, обреченность народного восстания...

Картина восьмая: деревня на калужской дороге. Идет раненый Болотников, с ним несколько камаринцев. Навстречу ему выходит Алена, крестьяне, крестьянки. Болотников расспрашивает об их житье. Алена поет о крестьянской нужде: «Косим, да косим, и все на барина»...

Прим. 16

На сцену врывается отбивающийся от камаринцев протопоп Терентий. Он направляется к Болотникову. Пуская в ход всю свою хитрость, чтобы завлечь Болотникова, он рассказывает ему притчу про коня, резюмируя ее словами: «...В вольной жизни какой толк?.. От овса и стойла убегать не стоило...»:

Прим. 17

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 15

Прим. 16

Прим. 17

Содержание