Н. А. Римский-Корсаков и А. Н. Скрябин

Н. Н. РИМСКАЯ-КОРСАКОВА

Публикуемая статья Н. Н Римской-Корсаковой (вдовы композитора) написана ею вскоре после смерти А. Н. Скрябина, весною 1915 года. Несмотря на свою лаконичность и не всегда точные оценки, эти отрывочные воспоминания представляют несомненный интерес и прежде всего потому, что в них зафиксированы весьма общественные высказывания Н. А. Римского-Корсакова о творчестве и личности А. Н. Скрябина.

Редакция

В конце 1890-х годов¹ появился в Петербурге молодой композитор-пианист А. Н. Скрябин. Беляевский кружок сразу заинтересовался им, а покойный М. П. Беляев ухватился за Скрябина, как за драгоценную находку, стал издавать все, что писал молодой композитор, который в скором времени сделался любимцем М. П.

Ц. А. Кюи высказал о сочинениях Скрябина при первом их появлении такое мнение: «Можно подумать, что найден чемодан с неизданными произведениями Шопена»². В. В. Стасов пришел в восторг от появления нового таланта; в особенности восхищал его в то время этюд дис-молль³, исполнявшийся автором с таким захватывающим подъемом. Н. А. и прочие члены кружка также увидели в новом музыканте значительную величину; словом, весь Беляевский кружок сразу признал Скрябина своим и раскрыл ему свои объятия.

Н. Н. Римская-Корсакова

_________

¹ Это не вполне точно. Первый концерт Скрябина в Петербурге состоялся весной 1894 года. На этом концерте произошло знакомство М. П. Беляева со Скрябиным. Первые же сочинения А. Н., изданные у П. Юргенсона (op. 1, 2, 3 и 5), вышли из печати в 1893 г. Через посредство А. К. Лядова и М. П. Беляева Н. А., как и весь его кружок, был уже знаком с этими произведениями. В Беляевском издательстве первыми были напечатаны его 1-я соната ор. 6, 12 этюдов ор. 8 и др., выпущенные в 1895 году. Таким образом начало знакомства петербургских музыкантов с творчеством Скрябина и с ним самим следует отнести не к концу 90-х годов, а к их первой половине.

² На эти, по-видимому, слова Кюи последовал ответ Скрябина, переданный со слов Черепнина Б. В. Асафьевым: «Кюи уверяет, что у меня ключ от шкафа с рукописями Шопена. Что ж, зато один ключ. А сколько ключей у него самого от самых различных шкафов и шкатулок или "ящиков музыкальных"». Игорь Глебов (Б. Асафьев), «Из устных преданий и личных моих встреч-бесед». «Советская музыка», сборник № 1, 1943. — Прим. ред.

³ 12 этюдов для ф-п., ор. 8, изд. Беляева.

Позднее, в своей «Летописи», Н. А. дал краткую, но очень определенную характеристику Скрябина: «Звезда первой величины — несколько изломанный, рисующийся и самомнящий». На этой характеристике стоит остановиться для большего уяснения отношения Римского-Корсакова к Скрябину.

Скрябин не принадлежал к числу любимых авторов Николая Андреевича, но, относясь объективно, Н. А. отвел ему высокое место в искусстве, как «звезде первой величины»; дальнейшее же определение: «несколько изломанный, рисующийся, самомнящий» — более субъективно и раскрывает коренное различие натур этих двух авторов, сходившихся только в одном — в безграничной преданности искусству. Но не только натуры этих двух музыкантов были различны, — их музыкальное воспитание, вкусы, мировоззрение, — все было различно, даже, можно сказать, противоположно. Н. А—чу, вскормленному народной песней и впитавшему в себя заветы Глинки, которого он боготворил до конца жизни, настолько же были чужды экзальтация и пафос, насколько А. Н—чу чужды и народная песня, и заветы Глинки. Присущие сочинениям Скрябина всегдашняя приподнятость настроения, мятущаяся стремительность, доходящая до экзальтации, — все эти свойства, естественно вытекающие из самой натуры Скрябина, производили на Н. А. впечатление некоторой изломанности, рисовки, самомнения.

Выражаясь так, Н. А., конечно, имел в виду именно Скрябина-композитора, а не определял его как человека. В общении с людьми А. Н. не выказывал никакой заносчивости, ни самомнения, ни изломанности, ни рисовки; зная себе цену, он, тем не менее, в обществе был в высшей степени прост, мил и деликатен; дома — любезный хозяин, в гостях — приятный собеседник, всегда — настоящий артист, любезно снисходящий на просьбу исполнить то или другое из его сочинений¹.

Композиторов вообще можно разделить на таких, которые всецело поглощаются собственным творчеством, неспособны увлекаться до влюбления произведениями других авторов и, как говорил покойный А. К. Лядов о композиторах, слушающих собственные сочинения, «купаются в собственном соку» (например, Вагнер, Даргомыжский, Скрябин), и таких, которые проникаются величайшей любовью к чужому творчеству, что и побуждает их пропагандировать любимых авторов (например, Лист, Балакирев, Римский-Корсаков). Первые встречаются чаще, вторые — реже.

Скрябин, в противоположность Н. А., всю свою жизнь пропагандировавшему композиторов, которых он любил и ценил, относился довольно холодно к чужому творчеству. Вагнера, например, он, конечно, ставил высоко и ценил, но сильного увлечения, влюбления в музыку Вагнера он не проявлял и не соглашался с тем, что Вагнер оказал на него влияние. Лист, несомненно повлиявший на творчество Скрябина среднего периода, был мало любим А. Н—чем. Помню, как в первый период нашего знакомства зашел как-то разговор о Листе, причем высказывалось сожаление, что Листа у нас почти забыли, почти не исполняют его крупных произведений. А. Н. сказал на это: «Я думаю, скоро его совсем не будут исполнять, что так и должно быть». Впоследствии, кажется, А. Н. переменил свой взгляд на этого композитора, если судить по тому, что в сочинениях его были листовские отголоски (вспомним, например, «Роêmе satanique»). Но, когда однажды я сказала А. Н—чу о заметном на него влиянии Листа, он стал отрицать это, говоря, что, если и есть влияние, то только идейное.

Но больше всех повлиял на Скрябина Шопен, которому в первый период творчества А. Н. прямо подражал, проявляя в то же время и яркие индивидуальные черты. Может быть, потому, что Шопен был одним из любимых композиторов Н. А., он любил Скрябина именно этого первого периода и отчасти среднего. По мере того, как Скрябин все более и более уклонялся в сторону изысканных и причудливых, сплошь диссонирующих гармоний, которые впоследствии стали его исключительным музыкальным материалом, Н. А. постепенно стал охладевать к его творчеству².

Однажды за ужином в Беляевском кружке³, в присутствии А. Н—ча, полушутя Н. А. предложил тост за господина консонанса, безжалостно изгоняемого молодыми авторами. Считая равноправными в искусстве гармонические сочетания консонирующие, как и диссонирующие (по общепринятым понятиям), рекомендуя мудрое пользование как теми, так и другими и находя уже у Вагнера злоупотребление изысканностью и вследствие этого «монотонию роскоши», Н. А не мог не признать крайностью и заблуждением со стороны Скрябина исключительное пользование теми гармоническими сочетаниями, которые появились у него в конце среднего периода его творчества.

Сочинения Скрябина последнего периода Н. А. не пришлось уже услышать, но «Экстаз»

_________

¹ Скрябин в свои приезды в Петербург неизменно посещал Н. А., как и его семью после смерти Н. А.

² Опубликованную В. Киселевым записку Н. А. Римского-Корсакова к А. К. Лядову («Советская музыка», № 4, за 1940 г., стр. 44–45, прим. 2) по поводу просмотра Н. А. партитуры ф-п. концерта Скрябина нельзя считать характерной для взгляда Н. А. на Скрябина и его творчество. Записка, пристегнутая к комментариям, в которых говорится о замечаниях Р.-К. по партитуре ф-п. концерта, изложенных в несохранившихся письмах его к Скрябину, совершенно искажает взгляд Р.-К. на творчество Скрябина и на него самого. Возмущенный внешней неряшливостью партитуры, Н. А. на заглавном листе ее написал записку Лядову под влиянием минутного раздражения и «для красного словца» так отозвался о концерте и его авторе, что записку не следовало бы публиковать, так как она рикошетом коснулась не только Балакирева, но и ни в чем не повинного и ныне здравствующего В. А. Золотарева. Заглавный лист концерта Скрябина, приобретенный А. Н. Римским-Корсаковым от вдовы А. К. Лядова, хранится теперь в «Семейном архиве Римских-Корсаковых». Опубликован он В. Киселевым (вероятно, с ведома А. Н. Р.-К.) не вполне точно.

³ Это было 12 января 1902 г. после Русского симфонического концерта, на котором исполнялась в первый раз 2-я симфония Скрябина.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Н. А. Римский-Корсаков и А. Н. Скрябин

Н. Н. РИМСКАЯ-КОРСАКОВА

Н. Н. Римская-Корсакова

Содержание