Выпуск № 2 (123) | 1949 - страница 19

были не требования народа, не основные принципы социалистической эстетики, а ориентация на современное искусство Запада, в частности на искусство современной Америки.

Не случайно, что для этих людей основным показателем значительности появлявшихся новых произведений наших формалистических кумиров являлось признание этих произведений в Америке. Очевидно, по понятиям космополитов, центр мировой культуры находится там. Ясно, что эти люди оторвались от родной почвы, что они потеряли то, что составляет самое святое для настоящего советского человека — его любовь к Родине, любовь к социалистическому отечеству!

Очевидно и теперь эти истины не дошли до сознания этих людей, ибо чем можно иначе объяснить, что вместо безоговорочного признания своих ошибок, признания своей огромной вины перед нашим народом эти люди лепетали о допущенных ими нотках пренебрежения к требованиям народа или, как заявил Оголевец, что «не всё, сделанное им, пошло на благо народа».

Я прекрасно понимаю то недоверие, с которым все выслушали выступление Оголевца. О чем действительно могли сказать крокодиловы слезы этого заядлого двурушника? Слишком часто распинался он с этой трибуны и еще более часто доказывал на деле аморальность своего поведения.

Мы все помним страстные выступления Даниила Житомирского с защитой формалистических произведений. Тогда у него находились и красноречие, и темперамент, и искренность. Теперь же, когда он вышел на эту трибуну с попыткой признать свои ошибки, у него не нашлось ни одного из этих качеств, ибо в этом выступлении не было основного, что порождает эти качества: искренней заинтересованности в дальнейшем развитии нашего музыкального искусства.

В своем выступлении, пытаясь защитить свои порочные взгляды, Бэлза настойчиво нас уверял, что якобы его ошибкой в прошлом было утверждение о том, что композитор или критик должен иметь свои субъективные взгляды на жизнь и искусство.

Да, советский композитор может и должен иметь свои личные взгляды! Но у настоящего творца-патриота личные взгляды никогда не будут противостоять взглядам общественности, взглядам народа, сыном которого он является!

Очевидно, нашей организации надо будет серьезно подумать о дальнейшей деятельности этой основной группы музыкальных критиков, названных нами в докладе и в газете «Культура и жизнь». Надо подумать, смогут ли они принести пользу развитию советского музыкального искусства на его новом этапе. Надо решительно освободиться от тех критиков, которые не могут выражать вкусы, требования и мысли нашего народа, которые не могут поддерживать ростки нового в нашем творчестве, которые пытаются противодействовать торжеству принципов реалистического направления в творчестве наших композиторов.

Выступавшие здесь товарищи, развивая мысль нашего доклада, привели примеры деятельности некоторых других музыковедов, не названных нами в докладе, но также исповедывавших антипатриотическую веру.

Я имею в виду прежде всего Шнеерсона, обогатившего своими апологетическими исканиями в области современной американской и английской музыки нашу антипатриотическую литературу. Кстати, у него не нашлось мужества рассказать собравшимся здесь о всех сторонах и подробностях своей порочной деятельности.

Это в значительной степени касается такжеи выступления Григория Когана, который использовал эту трибуну главным образом в целях саморекламы. Мне кажется также правильным резкое осуждение некоторыми из выступавших здесь товарищей того факта, что тов. Ливанова пыталась спрятаться за фигуру всеми нами уважаемого и любимого великого пропагандиста русской музыки — Бориса Владимировича Асафьева и этим отвести критику от своих ошибок.

Наше сегодняшнее собрание — только начало той огромнейшей работы по разгрому космополитических, антипатриотических взглядов и в нашей критике, и в нашем музыковедении, и в нашей педагогике.

Совершенно очевидно, что для того, чтобы нам достигнуть успеха на этом пути, необходимо не только раскрыть до кони, а всю ту вредную работу, которую пррводили основные носители этих взглядов. Необходимо, чтобы и другие музыковеды и критики сумели преодолеть свои крупные ошибки в теоретической и практической своей деятельности. Об этом правильно говорил ряд выступавших здесь товарищей.

Апологетика тов. Нестьева в адрес Прокофьева и связанные с этим его формалистические ошибки требуют от него самого сурового осуждения своей прежней деятельности. Еще более сурового осуждения требует тот антипатриотический факт, о котором говорил сам Нестьев: это факт издания в Америке, прежде чем была издана в Советском Союзе, его книги о Прокофьеве. Этот случай должен быть очень поучительным и для других наших музыковедов и критиков.

Следует также сказать, что работа т. Шавердяна и т. Келдыша, как руководителей Музыковедческой комиссии, работа Шавердяна в «Советском искусстве» является абсолютно неудовлетворительной. Вместо объединения и мобилизации наших передовых музыковедческих сил в деле борьбы с формализмом и космополитизмом, вместо выращивания новых музыковедческих кадров, которые были бы в силах поддержать развитие реалистического направления в нашей музыке, комиссия занялась мелкими делами и по существу уклонилась от выполнения этих важнейших своих задач.

В этом также большая вина лежит и на секретариате Союза советских композиторов. Нас не может не удивить, что некоторые музыковеды, вроде Цытович, которые в свое время оказывали активное и вредное влияние на направление музыковедения и критики, которые пытались любыми путями, вплоть до окриков, заглушить любую попытку критики формализма, не нашли возможным выступить с этой трибуны и честно осудить свои деяния.

К сожалению, мой призыв к так называемым «мольчальникам» не нашел никакого ответа и на этом собрании и остался гласом вопиющего в пустыне.

Еще раз хочу предупредить этих товарищей о несовместимости этой позиции со званием члена Союза советских композиторов.

Товарищи! Я еще в докладе сказал о том, что мы не только должны освободить нашу кри-

тику от вредных для советской музыки людей, но и вовлечь в активную работу на фронте советского музыкознания и критики молодые, свежие кадры, не отравленные ядом космополитизма и формализма.

Нам необходимо немедленно приступить к созидательной работе, создать новые учебники, новые исследования, проникнутые высоким духом советского патриотизма, работы, которые должны всемерно помочь нашему реалистическому творчеству в его дальнейшем развитии.

Я твердо убежден, что в ближайшее время мы сможем создать такую группу музыковедов, критиков, которые будут идти нога в ногу с нашими передовыми композиторами, высоко неся знамя социалистического искусства, искусства, достойного нашего народа, нашей великой Сталинской эпохи.

_________

Собрание приняло резолюцию, в которой признало правильной данную в докладе Т. Хренникова характеристику нетерпимого отставания науки и критики и оценку враждебной антипатриотической деятельности основных носителей формализма и космополитизма в музыке.

Собрание осудило деятельность Л. Мазеля, Д. Житомирского, И. Бэлзы, А. Оголевца, С. Шлифштейна, Ю. Вайнкопа, Г. Шнеерсона, И. Нестьева, И. Мартынова и других, как антипатриотическую, вредную, направленную на подрыв советской музыки.

Собрание также отметило и осудило космополитические ошибки Г. Когана, М. Пекелиса, Р. Грубера и Т. Ливановой, сказавшиеся в пренебрежении к русской национальной культуре и в низкопоклонстве перед западной музыкой. Резолюция от движения, не участвуя в работе секций и комиссий ССК, не выступая в печати и таким образом не оказывая никакой помощи композиторам в их творческой перестройке. К числу таких музыковедов относятся И. Рыжкин, В. Цуккерман, В. Протопопов, В. Берков, Б. Левик, В. Васина-Гроссман и целый ряд других.

Вследствие того, что до сих пор чуждая и враждебная советской культуре система космополитических взглядов в области музыки не была полностью разоблачена, влияние этих вредоносных взглядов все еще продолжает сказываться в научной, педагогической, массово-пропагандистской работе.

Уже после Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба», в 1948 году вышел в свет ряд порочных книг и пособий по музыке, в которых продолжают пропагандироваться формалистические и антипатриотические взгляды, замалчиваются великие достижения русской музыкальной науки и творчества, подчеркивается их зависимость от западных образцов (книги А. Буцкого — «Структура музыкального произведения», В. Беркова — «Гармония Глинки», Д. Блюма — «Инструментоведение» и др.).

Собрание поручило секретариату Союза советских композиторов рассмотреть в персональном порядке вопрос о возможности пребывания в рядах членов союза основных носителей формализма и космополитизма в музыке, полностью дискредитировавших себя, как ярые ненавистники прогрессивного реалистического направления советской музыки и глашатаи воинствующей буржуазной идеологии в музыкальном искусстве.

Партийному бюро ССК поручено разобрать в персональном порядке вопрос о космополитических ошибках музыковедов-коммунистов. В резолюции говорится о необходимости продолжить работу по окончательному разоблачению всех антипатриотических взглядов в музыкознании и музыкальной критике, выявлению конкретных носителей этих взглядов. Собрание особо обращает внимание на необходимость привлечения к активной деятельности новых молодых кадров музыковедов и критиков.

Секретариат ССК должен поставить перед соответствующими организациями вопрос об изъятии враждебных советской идеологии музыковедческих работ, пропагандирующих антипатриотические взгляды.

Собрание предложило партийному бюро решительно улучшить работу по марксистско-ленинскому идейному воспитанию композиторов, музыковедов и критиков.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание