Выпуск № 9 (120) | 1948 - страница 20

При всех своих недостатках и эта опера Дзержинского сыграла важную роль в истории советского искусства. Она явилась одной из самых первых попыток музыкального воплощения острой современной тематики, нашедшей в отдельных страницах талантливое, убедительное выражение. Она будила мысль. Она показала, что для освоения советской тематики необходима непрестанная работа над повышением идейно-теоретического и композиторского уровня, необходимо овладение всем богатством классического наследия. Все это относилось, в первую очередь, к самому Дзержинскому, который должен был полностью усвоить уроки первых творческих опытов.

Но, к сожалению, этого не произошло: в произведениях, написанных после 1937 года, Дзержинский не развил положительных качеств «Тихого Дона» и «Поднятой целины». Опера «Волочаевские дни», музыкальная драма «Гроза» на сюжет Островского, одноактная опера «Кровь народа», лирическая драма «Надежда Светлова», опера «Князь-Озеро», комическая опера «Метель», романсы и фортепианные пьесы не получили широкого общественного признания. Об этих неудачах молчали, в то время как их следовало бы проанализировать. Сейчас можно установить причины неудач: в основе их лежала недостаточная идейно-эстетическая зрелость, усугубленная технической невооруженностью и сравнительной узостью художественного кругозора. Композитор не понял того, что он должен был равняться на высоты классического искусства, осваивать богатейшее наследие мирового и прежде всего русского оперного искусства. Он не только не делал этого, но иногда даже декларировал некоторое пренебрежение к классическим оперным формам. Так, например, он с легким сердцем отказывался от такого важнейшего элемента оперы, как ансамбль, утверждая, что совместное пение нескольких действующих лиц противоречит...реалистическим принципам. Правда, спустя некоторое время он попытался создать в «Грозе» вокальный квартет. Но эта попытка еще не означала полного отказа от неверных взглядов. Не приходится доказывать, как подобное отношение к ансамблю обеднило творческую практику композитора и помешало ему в разрешении поставленных им перед собою задач.

Неудачу с «Грозой» можно было предвидеть, поскольку все, что было связано с разработкой психологических проблем, являлось одной из уязвимых сторон в творчестве Дзержинского. Во всяком случае, изданные отрывки из «Грозы» оставят равнодушными всех, кто познакомится с ними. Трудно узнать в этой мало выразительной музыке эмоциональные монологи Островского. Даже драматический образ Катерины не оживил воображения композитора. В ее рассказе отсутствует цельность, эта музыка не более чем поверхностные иллюстрации к тексту.

В опере «Кровь народа» героические чувства молодого партизана, сражающегося с немецкими захватчиками, переданы автором монотонными речитативами и ариозо, производящими странное впечатление своим хладнокровно повествовательным тоном.

Сюжет второй военной оперы, «Надежды Светловой», был подсказан композитору стихотворением К. Симонова «Жди меня», облетевшим всю страну. Появились бесконечные варианты, сотни стихотворных ответов на тему «Жду тебя». Естественно, возникло желание развить эту тему шире. Так появились одноименные кинофильм и драматическая пьеса. Вполне понятно, что и Дзержинского привлекли сама идея стихотворения и его эмоциональная яркость. Но при разработке темы композитора снова постигла неудача. Сценарий оперы, а в значительной степени и музыка оказались примитивными и ложно сентиментальными.

Дзержинский не сумел воплотить облик нашей студенческой молодежи, рассказать о ее героизме в годы Отечественной войны. Действующие лица оперы оказались изолированными от общественного окружения, их социальная характеристика неопределенна. Опера явилась всего лишь историей любви, осложненной не столько реальными, сколько выдуманными препятствиями. Удачное разрешение нескольких сцен (студенческая вечеринка с ее незамысловатой, но изящной застольной песней, сцена, в которой Надежда в разговоре с ранеными узнает о гибели любимого человека) не спасло положения.

Не увенчалась успехом и попытка автора увлечь слушателей потоком лирических чувств: опера превратилась в бесконечно растянутый бытовой романс. Основное настроение этого «романса» — неопределенная мечтательная тоска, омрачаемая по временам злыми предчувствиями. Мелодика главных партий ограничена интонациями, характерными для городских песен типа «Ах, зачем эта ночь» или для старинных бытовых романсов, вроде «То не ветер ветку клонит». Почти вся опера идет в «баркарольном» размере 6/8. Быть может, этот размер связывался автором с водными пейзажами Ленинграда? Однако у большинства слушателей оперы мысль о героическом городе вызывала совсем иные ассоциации.

«Надежда Светлова» была не просто неудачей, а серьезнейшим поражением. Композитор вступил на ложный путь примитива, он сам закрыл себе доступ к высокому искусству лирической простоты. Все это свидетельствует о серьезности кризиса, переживаемого композитором, о сложности путей его творческой перестройки. К сожалению, и дальнейшая творческая работа еще не привела его к разрешению этого затянувшегося кризиса. Это чувствуется и в романсах на слова Симонова, писавшихся одновременно с «Надеждой Светловой», и в появившихся значительно позднее песенных циклах «Первая любовь» (слова А. Фатьянова) и «Залетная птица» (слова Вл. Лившица).

Знакомство с вокальными циклами Дзержинского вызывает чувство недоумения и обиды за автора. Как мог он, пренебрегши своим талантом, остановить свой выбор на банальных стихах А. Фатьянова? Чем пленили автора музыки вялые по мысли и выражению строки Вл. Лившица? Да ведь и избранные им стихи К. Симонова (за исключением стихотворения «Жди меня») не всегда раскрывают сущность новых отношений. Самое печальное, что музыка не облагородила текстов, скорее они повели мысль композитора за собой. Сентиментальная заунывность мелодии, ложная многозначительность пауз, неподвижность гармонии, претендующей на «раздирающий душу» эффект, — все это отнюдь не способствует созданию благоприятного впечатления. Это свидетельствует о том, что автор не сумел найти средств выражения для своего творческого замысла. Композитор не сумел также использовать богатые возможности камерного вокального стиля: его романсы крайне примитивны по вокальной фактуре.

Попытка обойти стороною все сложное, интеллектуальное привела к неверным художественным выводам. Тенденция примитивизма в обрисовке душевных переживаний, частично имевшая место в нашей литературе, уже изживает себя. За последние годы советская литература стремилась к раскрытию поэзии и романтики новых отношений, к более тонкому анализу психики нового человека. Это сказывается в ряде послевоенных произведений, завоевавших любовь читателя («Ночь полководца» Г. Березко, «Белая береза» М. Бубеннова, «Четыре весны» Н. Емельяновой, «Звезда» Э. Казакевича и др.). Особенно ярко проявилось это новое качество в «Молодой гвардии» А. Фадеева, где писатель самым решительным образом восстает против обывательского взгляда на внутренний мир современной молодежи и раскрывает ее новую «товарищескую» романтику.

Последние музыкально-драматические произведения Дзержинского — опера «Князь-Озеро» (написанная по мотивам повести П. Вершигоры «Люди с чистой совестью»), комическая опера «Метель» (по Пушкину) — не свидетельствуют пока о возросшей зрелости и мастерстве, о настоящем чувстве ответственности. «Метель», в особенности, обнаруживает неуравновешенность и как бы случайность поисков. В этой опере элегические монологи и ансамбли сочетаются с водевильными дуэтами, военные марши и гусарские песни с цыганский хором, подражание глинкинской мелодике с современными, почти частушечными напевами. При всей темпераментности этой музыки она кажется стоящей на грани второсортности и обыденности.

То же можно сказать и о фортепианных сочинениях Дзержинского — его новом концерте для фортепиано с оркестром и сборнике пьес «Русские художники». Автор намеревался передать в этих пьесах впечатление от известных картин Сурикова, Левитана, Шишкина, Крамского, Серова. Но впечатления эти были

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание