Выпуск № 2 (107) | 1947 - страница 20

Лишь в последнем проведении главной темы, Adagio sostenuto, слышны отголоски похоронного марша:

Но это всего несколько тактов. Мужественное звучание прерывает горестные чувства, не давая им завладеть душой героя. Впрочем, не только в этом моменте 2-й части возникает образ, определяющий все содержание симфонии, то есть образ суровой, непреклонной силы. Он завершает и развитие второй темы, Adagio, и с еще большей силой звучит перед репризой, образуя вершинные точки всей части.

Иную картину видим мы в третьей части симфонии, Allegro moderatо, которая лишь по традиции может быть названа «скерцо». Это «скерцо» так же далеко от шутки, как далеки от него и «скерцо» 5-й симфонии Прокофьева, и 2-й симфонии Хачатуряна, и «скерцо-токката» 8-й симфонии Шостаковича. Это опять общая черта, роднящая многие циклические произведения военных лет, черта весьма существенная, рожденная образами, связанными с войной. Некоторые из этих «скерцо»

(в частности из 2-й симфонии Хачатуряна) были охарактеризованы критиками как своеобразные «пляски смерти». Пожалуй, это так, но и шире: «пляски войны», корнями уходящие в народные военные пляски. Черты этого рода есть, бесспорно, и в третьей части симфонии Мурадели. Однако индивидуальность его сказалась и в этой части. Здесь есть черты развивающегося танца. Но какой это танец? При отсутствии цитатного сходства, он сродни грузинскому воинственному танцу хоруми.

Главный герой симфонии опять выступает здесь перед нами, но он облечен в форму, созданную искусством сильного и мужественного народа.

На непрерывном органном пункте басов растет и ширится этот грозный танец:

Неизбежно следующий за каждым проведением темы острый, аккордового построения, рефрен с участием засурдиненных труб подчеркивает зловещий, грозный характер темы.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание