После повторения припева идет каденция солистки и небольшое (12 тактов) оркестровое заключение.

В этом небольшом произведении поражает, как всегда у Глинки, сочетание индивидуального своеобразия с полной естественностью и простотой. Оно легко обнаруживает стилевые и образные связи с другими сочинениями композитора, но занимает свое, особое, место.

Музыка к «Молдаванской цыганке», созданная за полгода до постановки «Сусанина», своим восточным колоритом предваряет многие образы «Руслана», далеко, однако, не совпадая с ними; как музыка для театра она оказывается предшественницей музыки к «Князю Холмскому». Но, близкая «Холмскому» по одинаково трактуемой Глинкой функции музыки в драме, она не использует ни песенно-характерного, ни симфонического жанров «Холмского».

Вновь найденное произведение, помимо самостоятельной художественной ценности, представляет специальный интерес для исследователей и поможет уяснить некоторые вопросы творческой эволюции Глинки.

Воспоминания о М. И. Глинке

В. ГЛИНКА

Публикуемые ниже воспоминания родственницы М. И. Глинки, Веры Николаевны Глинки, воссоздают обстановку, в которой провел свои юные годы будущий автор «Ивана Сусанина».

В своих воспоминаниях В. Н. Глинка наиболее подробно останавливается на том, что связано было с имением Шмаково и со шмаковской линией Глинок, — откуда происходила мать композитора. Здесь, в Шмакове, родилась и провела многие годы сама мемуаристка.

Воспоминания В. Н. Глинки являют первый и единственный живой голос из рода шмаковских Глинок. До сих пор все сведения об этих последних ограничивались лишь коротким указанием в «Записках» М. И. Глинки на крепостной оркестр дядюшки Афанасия Андреевича Глинки, проживавшего в Шмакове. Лаконизм, столь характерный для автора «Записок», был воспринят многими биографами как право лишь бегло скользнуть по этой шмаковской странице биографии композитора.

Живой свидетель далекого былого, В. Н. Глинка сохранила в памяти рассказы и предания, воскрешающие атмосферу, в которой жил гений русской музыки. Художница по профессии, она запечатлела эту обстановку в цикле картин, объединенных замыслом показать в живописи памятные для русской культуры глинкинские места. Ценность этого замысла особенно возрастает сейчас в связи с тем, что многое из зарисованного В. Н. Глинкой было разрушено гитлеровцами.

Воспоминания В. Н. Глинки записаны с ее слов автором этих строк и публикуются впервые. Впервые появляются в печати и зарисовки памятных глинкинских мест, сделанные родственницей великого композитора¹.

Е. Канн-Новикова

...В прошлом веке нашу ельнинскую округу на Смоленщине называли лесной глушью. Небольшим ручейком начиналась у Ельни Десна и, едва выйдя из города, пряталась в лесах. Хвойные засеки сменялись дубравами, а дубовую рощу снова сменял вековечный бор².

Да что говорить о лесах, если в те времена моей юности сестра моя повстречалась однажды с медведем у самых качелей в приусадебном парке! Это было в селе Шмяково, что стоит в тридцати верстах от Ельни, вниз по Десне, на ее притоке — быстрой речке Стрянке.

Шмаково памятно культурному миру тем, что здесь родилась и жила до замужества мать Михаила Глинки — Евгения Андреевна. Сюда же, в Шмаково к своим дядям с материнской стороны Афанасию Андреевичу и Ивану Андреевичу Глинкам, с детства ездил и сам Глинка. Ивану Андреевичу Глинке я прихожусь родной внучкой³.

_________

¹ Ряд живописных работ В. Н. Глинки, воспроизводящих памятные глинкинские места, приобретен Центральным музеем музыкальной культуры в Москве и экспонируется на выставке, посвященной М. И. Глинке. — Е. К.-Н.

² Лесистый характер и самое название Ельнинского уезда подчеркивал официальный уездный герб, на котором изображались три ели на белом фоне. — Е. К.-Н.

³ Иван Андреевич Глинка — один из наиболее близких родственников М. И. Глинки, и не только по крови. Сам Глинка аттестовал его как очень хорошего музыканта и охотно с ним музицировал (см. «Записки» М. И. Глинки стр. 51). Будучи питомцем Петербургского Благородного пансиона, Глинка проводил свободное время и каникулы в доме Ивана Андреевича. С ним же выезжал он на различные музыкальные собрания, через него приобрел первые музыкальные связи в Петербурге. Несмотря на это, роль и значение И. А. Глинки в биографии композитора не были по достоинству изучены и оценены. — Е. К.-Н.

Когда я появилась на свет (в 80-х годах прошлого столетия}, только немногие памятники говорили еще о былом великолепии шмаковской усадьбы. Уже не было огромного старинного дома, в котором насчитывалось когда-то сорок покоев; не было ни фамильной портретной галереи, ни двусветного зала, в котором встарь давались театральные представления и звучала крепостная музыка.

Шмаковские Глинки (звавшиеся ранее Глинки-Земельки) отличались из поколения в поколение тонким художественным вкусом. Об этом красноречиво свидетельствовал весь быт и самое расположение усадьбы, затерявшейся среди ельнинских лесов. До моего времени дожил только один из флигелей, оставшийся от большого дома екатерининской эпохи. Вокруг этого флигеля, как и прежде, расстилался обширный, но уже запущенный napк. К озеру, запруженному на реке Стрянке, спускались парковые террасы. Еще хорошо видны были места прежних фонтанов; на самом озере по-прежнему красовались искусственно сооруженные островки, живописно отражавшиеся в прозрачной глубине.

После того, как мне в молодые годы довелось побывать в Париже для усовершенствования в живописи, я нередко задавала себе вопрос: каким образом в лесную ельнинскую глушь могли проникнуть эти, хотя и отдаленные отголоски версальской парковой культуры? Правда, история нашей родословной, среди многих других рассказов, хранит предание об одной шмаковской прабабушке, француженке по происхождению. Не берусь утверждать, так ли это было в действительности; гораздо достовернее семейные предания о путешествии шмаковских прадедов во Францию¹.

В нашей семье рассказывалось и о том, что шмаковских крепостных музыкантов когда-то обучали французы. К тому времени, когда этот оркестр достался по наследству Афанасию Андреевичу Глинке, он, видимо, имел уже определенные навыки и прочные традиции. В этих традициях французские влияния были, очевидно, преобладающими. Таким образом, неудивительно, что маленький Глинка, приезжая в Шмаково, слушал столько французской музыки².

Как и в Шмакове, в Новоспасском были большие сады, чуть ли не на целые версты, и оранжереи. Все эти новшества были заведены в Новоспасском отцом композитора. Можно бы сказать еще точнее: все это началось только после женитьбы Ивана Николаевича. До того Новоспасское, по свидетельству моего отца, решительно ничем не отличалось от любой из ельнинских среднепоместных усадеб. Горячая любовь Ивана Николаевича к молодой жене проявилась и в том, что, в угоду ей, он перенес в Новоспасское всю окружавшую ее в девичестве шмаковскую обстановку. В частности, новый дом в Новоспасском, в котором Глинка провел детство, был уменьшенной копией шмаковского дома.

Известно, что Иван Николаевич Глинка, получив отказ в сватовстве со стороны опекуна и брата Евгении Андреевны — Афанасия Андреевича, «похитил» шмаковскую невесту. Мне привелось читать по этому поводу любопытный документ, который как будто никогда не воспроизводился в печати. Я разумею старую летопись церкви села Новоспасского. В этой летописи, наряду со многими примечательными событиями, изложена история свадьбы родителей Глинки. Как сейчас помню тяжелую старинную книгу, уписанную мелким, но удобочитаемым почерком. И самое повествование, приведенное в летописи, до сих пор свежо в моей памяти. — Афанасий Андреевич Глинка, рассказывает летопись, отказал Новоспасским Глинкам в сватовстве, ссылаясь на троюродное родство жениха и невесты³. Тогда отец жениха, отставной секунд-майор Николай Андреевич Глинка, отправился в Смоленск, дабы испросить у епархиального архиерея разрешение на брак. Разрешение было дано и новоспасские Глинки возобновили в Шмакове свое сватовство; однако, опекун

_________

¹ Любопытно вспомнить в связи с этим следующий факт; Глинка, будучи в 1844 году в Париже, писал оттуда матери: «У вас в спальне висят виды Версаля и Jardin des Plantes. Они похожи и, смотря на них, вы можете вспомнить о вашем Мишеле» (см. Письма М. И. Глинки, 1907. стр. 142). — Е. К.-Н.

² В «Записках» Глинка, говоря о шмаковском оркестровом репертуаре, называет имена Керубини, Мегюля, Буальдье. Этот репертуар резко отличался от бытующего репертуара провинциальных крепостных оркестров. Сообщения В. Н. Глинки позволяют понять, почему именно французская музыка преобладала в Шмакове. — Е. К.-Н.

³ Эти сведения, почерпнутые мемуаристкой из церковной летописи, в точности совпадают с данными генеалогического древа Глинок, приведенного Н. Финдейзеном (Н. Финдейзен, М. И. Глинка. 1896). — Е. К.-Н.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Воспоминания о М. И. Глинке

Е. Канн-Новикова

Содержание