в разных стадиях. По преимуществу, однако, это еще первоначальные драматургические варианты. Мы должны перестраиваться и, перестраиваясь, учиться. Мы должны напрячь свои силы для достойного осуществления принятых на себя обязательств.

Б. Xайкин (худож. руководитель Ленинградского Театра оперы и балета им. Кирова).

Новый этап в деле создания советских музыкально-сценических произведений исчерпывающе определен в постановлении Центрального Комитета нашей партии и в докладе товарища Жданова. От композитора требуется, чтобы он был убежденным автором всего драматургического замысла создаваемого им произведения, чтобы он этот замысел осуществил полностью, всеми средствами выразительности, широко используя ансамбли и большие звуковые массы, опираясь на симфоническое письмо. Композитор должен быть пламенным агитатором, говорящим серьезно и от всего сердца. Все элементы, из которых должен быть создан советский музыкальный спектакль, у нас есть. Задача заключается в том, чтобы эти элементы были должным образом сконцентрированы.

В 1925 году театр имени Кирова показал одну из первых советских опер — «Орлиный бунт» Пащенко, на тему о пугачевском восстании. С тех пор было поставлено немало советских опер. Однако работа в этом направлении велась непланомерно, ставились неполноценные оперы («Лед и сталь» Дешевова, «Черный яр» Пащенко, «Беглец» Стрельникова, «Броненосец «Потемкин» Чишко, «В бурю» Хренникова, «Щорс» Фарди). В последние годы были поставлены лишь «Дуэнья» Прокофьева и «Емельян Пугачев» Коваля.

В 1925 году театр начал работу и над созданием нового балета; поставил экспериментальный балет Дешевова «Красный вихрь». Спектакль потерпел неудачу. К неудачам относятся балеты «Золотой век» и «Болт» Шостаковича. Но были и такие спектакли, которые продержались в репертуаре, сыграв роль «переходного» этапа, например, «Крепостная балерина» Корчмарева, «Красный мак» Глиэра. В 1932 году постановкой балета Асафьева «Пламя Парижа» балетный коллектив доказал, что им найден правильный творческий метод. Заслужили широкое признание советского зрителя и театральной общественности и балеты: «Утраченные иллюзии» Асафьева, «Сердце гор» Баланчивадзе, «Лауренсия» Крейна, «Ромео и Джульетта» и «Золушка» Прокофьева.

В чем причины чрезвычайной замедленности нашей работы и зачастую неполноценности ее результатов? Прежде всего в том, что театр не проявлял достаточного интереса к произведениям советских авторов и не умел как следует с ними работать. Не спасают здесь и сроки работы. Станиславский учил нас, что репетиции приносят не только громадную пользу, но и некоторый вред. Длительные сроки работы не гарантируют ее успеха. Не спасет и внешняя пышность спектакля. Я приветствую указание о необходимости ограничить увлечение театров помпезностью и монументальностью, ограничить неуемный размах художников. Если опера плоха, то не спасет ее блестящее оформление.

С осени 1945 года театром завязаны тесные творческие отношения с группой ленинградских авторов, а также с некоторыми московскими композиторами, либреттистами и драматургами. Над операми для нас активно работают композиторы Дзержинский, Пащенко, Кабалевский, Козловский; либреттисты Спасский, Л. Дзержинский, Ценин, Герус, Луковский, Ивановский, Рождественский. Работа с ними подчинена календарному графику театра. Круг авторов, с которыми мы также поддерживаем общение, — это композиторы Евлахов, Животов, Бирюков, драматурги Герман, Мариенгоф, Чирсков.

Тематика проектируемых нами опер разнообразна. Это темы Великой Отечественной войны («Молодая гвардия» Пащенко — Спасского, «Князь-озеро» братьев Дзержинских и «Непокоренные» Кабалевского — Ценина). Большая ответственность лежит на Иване Дзержинском, который работает над оперой «Князь озеро» по повести Вершигоры — «Люди с чистой совестью». Дзержинский — композитор, от которого мы вправе требовать, чтобы он не отставал от жизни, от требований нашей великой эпохи. И у меня, и у главного режиссера нашего театра И. Ю. Шлепянова есть уже опыт совместной работы с Кабалевским, есть у нас с этим композитором и взаимное тяготение. Над оперой Кабалевского мы будем работать особенно горячо. 

Долгом чести ленинградцев является создание музыкально-драматического произведения на тему героической обороны Ленинграда. На эту тему уже пишет для нас оперу композитор Алексей Козловский, по либретто Герус. Второе либретто на эту тему нам предложил молодой ленинградский писатель Игорь Луковский. К сожалению, ни замысел Козловского — Герус, ни либретто Луковского пока что нельзя признать отвечающими столь большой теме. Успех оперы на тему героической обороны Ленинграда я ставлю в прямую зависимость от появления в литературе значительных произведений на эту тему.

Творческие методы работы с композиторами должны быть индивидуализированы. Два условия, однако, являются предпосылками общего порядка: во-первых, совместная работа всей будущей постановочной бригады с автором в процессе создания произведения. Второе условие — предоставление необходимых сроков работы.

Мы хотим поставить вопрос об организации у нас дополнительной сценической площадки-студии, которая могла бы служить сценической и исполнительской базой для всякого рода лабораторных проб.

Надо дать возможность нашей замечательной балетной группе подойти к воплощению живых советских образов. За эту задачу взялся наш новый художественный руководитель балета — П. А. Гусев. Мы вытащили из-под спуда балет «Милица» Асафьева, подхватили превосходный замысел Аболимова и Варковицкого — балет «Всю-то я вселенную проехал», создаваемый С. И. Василенко. Мы прилагаем все усилия, чтобы зазвучала на современном хореографическом языке «Татьяна» (иначе «Дочь народа») Крейна — Захарова. Мы привлекли к работе над балетами композиторов Свиридова, Кочурова, Богданова-Березовского, Оранского.

От лица ленинградцев, от лица своего коллектива я могу заявить, что мы преодолеем все трудности и возложенную на нас народом, партией и товарищем Сталиным задачу выполним.

Н. Горяинов (директор Ленинградского Малого оперного театра).

Упрек в адрес Ленинградского Малого оперного театра абсолютно правилен. Театр совершил значительное количество ошибок в репертуарной политике, отдав много времени на подготовку очень интересных произведений, но ни в какой мере не решающих главной творческой задачи — задачи идейного воспитания.

Наш театр на протяжении своего существования создал 32 советских спектакля; 18 советских композиторов были тесно связаны с деятельностью нашего театра. А сейчас, когда страной предъявлены к искусству высокие требования, мы не можем ответить новым советским произведением на советскую тему. Это произошло потому, что театр недостаточно активно работал с авторами над созданием музыкальных произведений, воспроизводящих нашу советскую действительность.

Вместо того, чтобы все силы собрать для создания высокоидейного советского произведения, театр увлеченно работал над американской оперой «Порги и Бэсс».

В работе с композиторами главное место занимали такие произведения русской и западной классической литературы, как «Бесприданница», «Накануне», «Хозяйка гостиницы» и т. д. Театр был настойчиво ориентирован Комитетом в этом направлении — на создание произведения на лучших классических образцах. Эти увлечения отодвинули на второй план главную задачу — создание советского произведения, создание музыкальных произведений на советскую тему.

Сейчас театр уже имеет несколько творческих групп, активно работающих над созданием опер и балетов на современную тему. Наибольшей трудностью в этой работе является создание полноценного в идейном и художественном смысле либретто, а большинство композиторов ждет именно такого совершенно законченного либретто. И здесь надо сказать, что тов. Шавердян абсолютно прав; либретто не спасет положения, если композиторы не будут сами в достаточной мере свободно владеть законами драматургического построения спектакля. Насколько плохо обстоит дело с хорошим либретто, показала практика нашего театра. Из 16 полученных за год литературных заявок только одна — либретто Слонимского для балетного спектакля «Юность» — принята театром.

1946 год явился годом интересных творческих работ, не без успеха осуществленных нашим театром. Театр показал «Войну и мир» Прокофьева. Этой постановке предшествовала большая работа композитора с коллективом театра. В результате именно этой работы произведение превратилось в двухчастное, с целым рядом новых больших музыкальных эпизодов и даже двух новых картин. Это была значительная творческая работа, принесшая очень много пользы театру. Оценка, которая была высказана тов. Шавердяном, есть результат изучения клавира. Тов. Шавердян не видел спектакля. Это обстоятельство и привело к целому ряду неверных положений. Оценка музыкального произведения по клавиру является недостаточным материалом для апробации нового произведения.

Многие работы советских композиторов в годы Отечественной войны остались вообще не замеченными театральной общественностью, а также Комитетом. «Кровь народа» Дзержинского — первое произведение, возникшее в годы Отечественной войны, не получило никакой общественной оценки. Опера Волошинова «Сильнее смерти» также прошла незамеченной. В «Советском искусстве» в 1942 году появилось следующее сообщение: «В Чкалове Малый оперный театр поставил оперу о партизанах». Газета освещала большое количество всяких вопросов, кроме вопроса о создании оперных произведений на советскую тему. Эти недостатки нашего специального органа «Советское искусство» и сейчас не изжиты. Ленинградскую музыкальную жизнь газета вообще не отражает. Изредка появляются скупые хроникальные заметки, и те часто искаженные.

Еще несколько слов о спектакле «Война и мир». Тов. Шавердян говорит: «Произведение написано языком, мало доступным для широкого слушателя». Эти утверждения неверны. Спектакль по плану должен был пойти 20 раз, а прошел 40 и из них 35 аншлагов. Этот спектакль стоит у нас на первом месте по количеству зрителей; это свидетельствует о том, что зритель способен воспринимать и сложную музыку.