Выпуск № 8 (102) | 1946 - страница 35

отчаяние, подчинение «злой доле». Растущее напряжение особенно сильно передает ощущение, что близится свобода. Чем тяжелее напор, тем скорее оковы разобьются, спадут.

Так же ясно значение изменений народных напевов, когда Пугачев, готовясь идти против оренбургских полков Екатерины, вспоминает «песни удалые, заповедные». Вспоминает известную песню «Утес Стеньки Разина». Он не повторяет, а именно вспоминает ее, обращаясь к тому же утесу, говорит ему новые слова. Напев тоже только вспоминается:

Прим.

Заметнее всего изменяется ладовое значение звуков при внешнем сходстве мелодических движений. Начало стало мажорным и неустойчивым. Другое ладовое значение принял широкий размах голоса к высокому горизонтному звуку: «Ты по-ве-дай, у-тес...» (в песне: «И стоит сот-ни лет...»). Особенно по-новому звучит неустойчивое окончание, неожиданно широкое падение голоса, — «С по-ни-зо-вья...». Пугачев точно говорит утесу: «так было, утес, теперь будет по-новому!».

Яркий образец новой «композиторской народной» песни есть в опере Кабалевского «В огне».

Кабалевский дал в своей опере только одну такую песню. В опере есть ряд других «народных» напевов, но в них он просто повторяет напевы старых крестьянских песен. Все они хорошо сочетаются с ходом драматического действия. Но только сочетаются. Особенных, своеобразных черт, характеризующих именно данные события, в них нет. Такие же мелодии композитор мог дать и партизанам 1812 года, и ополченцам, идущим за Иваном Сусаниным.

Среди этих народных напевов песня женщин, угоняемых немцами в рабство, звучит необычайно ярко.

Так она начинается:

Прим.

Выражение страшного горя в ней сдержанно, как сдержанно было бы оно в подлинной песне-причете. Как в народной песне, выразительность сосредоточена в немногих звуках, но этим звукам придано такое ладовое значение, что ими можно охватить всю глубину вложенного в песню чувства. Как в народной песне, звуки, ладово особенно значительные, появляются только там, где чувство поднимается к самому высокому пределу. Как в народной песне, напев движется по пути непосредственного развертывания чувства, согласно его росту и угасанию в душе.

В строении песни много сложностей, каких не могло быть в «подлинных народных». Конечно, и «подлинная народная» мелодия могла петься на звукоряде полного минорного лада, но трудно представить себе, чтобы он развернулся так подробно, с таким выделением острых ладовых моментов. И в народной песне порывы могли нарастать и шириться, но не таким непрерывным и сложным нарастанием. И в народной песне могло появиться имитационное многоголосие, но не такое выдержанное и напряженное.

Но не это самое важное, — это только способы выражения. Самое важное и значительное даже не сила чувства, выраженного в песне, а та его особенность, которая проявилась у советских людей в Отечественную войну, — воля всем народом сопротивляться захватчикам. Песню поют беззащитные женщины. Но ни один стон не звучит, как подчинение, как признание неизбежной судьбы: «Увели — значит, надо покориться!» — Нет, бороться, само страдание сделать средством борьбы, ждать, беречь жизненную силу сопротивления! Острым криком: «Ой!» песня начинается, идет со все растущим напряжением и кончается вновь остро неустойчивыми возгласами на хроматически поднимающихся трезвучиях. Вся она — единый образ страдающих, но непокоренных, сохранивших живую волю людей.

Глубокое значение имеет то, что такие, наполненные новым содержанием «композиторские народные» песни появляются в наиболее драматические моменты. Композитор в эти моменты чувствует особенную потребность говорить языком, общим с языком народных творцов. Но

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим.

Прим.

Прим.

Содержание