Образ героя в песнях эпохи Великой Отечественной войны

ГЕОРГИЙ ПОЛЯНОВСКИЙ

Сотни имен героев Отечественной войны стали всенародно известными, священными, неистребимыми из памяти, из сердец миллионов. Гастелло, Доватор, Зоя, 28 панфиловцев, краснодонцы, Матросов, — кто не знает их биографий, их подвигов! А образы новых Сусаниных и Мининых, людей, тысячекратно повторивших эти, ставшие легендарными, подвиги, — разве не бессмертны они вовек, не достойны увековечивания в песне, в скульптуре, в романе, в картине, в драме, в опере!

Сначала — защитники: стеною стали народы Советского Союза, не отдали врагу ни Москву, ни Ленинград, ни Сталинград.

Потом — мстители: за оскорбленную землю, за разрушенные села и города, за миллионы обездоленных сирот, за кровавые слезы матерей.

И, наконец, — победители! Не бряцающие оружием, но умело и крепко держащие его в руках. Не кричащие об успехах, но гордые силой своей Родины. Не успокаивающиеся на достигнутом, а просто и строго глядящие вперед, готовые ринуться на преодоление любых трудностей.

Таковы наши герои — обыкновенные советские люди.

Капитан Гастелло, сын белорусского колхозника, честный, бесстрашный, пламенный патриот. Подвиг, совершенный Гастелло, известен. Свой пылающий самолет капитан Гастелло, ослепленный, задыхающийся, но — благодаря огромному напряжению воли не потерявший сознания, — обрушивает на врага. Это была смерть, принесшая герою бессмертие.

В июле 1941 года вышла из печати «Баллада о капитане Гастелло» композитора Виктора Белого. Месяц спустя после гибели героя в эфире уже звучала эта патетическая музыка. Слова поэта В. Винникова — непритязательны, но искренни: это был непосредственный отклик поэта на полный величия боевой эпизод.

Сила музыки Белого в ее величавой простоте. Образ героя дан в глубоко-действенном показе его героического поведения в бою.

Нет ни музыкального, ни поэтического предисловия, предистории. Баллада начинается тихим, настойчивым движением в басах. Это — как бы музыкальная формула решимости, непреклонной воли героя. И сразу голос, сдерживая волнение, начинает рассказ:

Летел на битву капитан Гастелло...

Полет Гастелло — недолог; и музыкальная картина первой фазы боя — кратка, лаконична. Страшен и торжественен огненный полет

Гастелло. Трагический образ вырастает в музыке. Рассказ становится все суровее и лаконичнее. Медленные, тяжело акцентированные аккорды служат опорой взволнованной музыкальной речи:

Нет времени для мысли, для дыханья,
Нет силы приоткрыть в огне глаза!..

Мелодия вспыхивает с неожиданной силой и рисует одухотворенное состояние героя, низринувшего, подобно молнии, свой самолет на врага. И снова неторопливый рассказ летописца. Образ героя еще не завершен.

Гастелло — достойный сын народа. Он — множественен в своих типических чертах. И заключение баллады исполнено искреннейшего пафоса, гордости за светлый облик народа, рождающего подобных героев. Как траурное шествие — шествие к бессмертию, звучит заключительный раздел баллады. Конечный вывод:

Народ, способный на такую смелость,
Ни запугать, ни победить нельзя!..

— утверждающе и убежденно звучит в ликующем мажоре финала.

Гастелло — живое воплощение громогласного, миллионноустого «враг не пройдет!», твердо и грозно сказанного нашим народом в час смертельной опасности. Гастелло — это торжественное обещание, присяга в верности, которую дал и выдержал великий народ. Превратить самую смерть в акт высокого гражданского служения Родине — может только очень чистый сердцем и великий духом человек. Таким его и запечатлевает «Баллада» Белого. И в этой целостности и полноте образа — удача и заслуга художника.

Легендарным еще при жизни стало имя Героя Советского Союза Л. М. Доватора. Сказочная храбрость, поразительная выносливость, искренняя веселость, общительность делали Доватора широко-популярным. Гроза фашистов, появлявшийся со своей казачьей конницей там, где его меньше всего ждал враг, — Доватор был знаменем своих войск. Как и Гастелло, Доватор учился у Сталина и стилю боевой работы, и беспредельной верности Родине.

Заботливый, рачительный полковой хозяин, Доватор умел подойти к своим бойцам, зная их не понаслышке, а из личного общения. Он любил своих бойцов, растил из них героев, умелых и бывалых солдат.

Верили ему его бойцы — беспредельно. И когда Доватор погиб смертью храбрых, — доваторцы не примирились с его гибелью. Месть врагу несли они на своих острых пиках, в смелых атаках и искусных окружениях.

Он не был мертв — герой Доватор. Он так сросся со своими полками, что и посмертно, как живой, остался с ними. Память о Доваторе стала песней, которая жила в душе каждого его бойца. Эту песню сумел угадать, воплотить в мелодию и сделать всеобщим достоянием — Вано Мурадели.

Когда Мурадели запел ее перед доваторцами, — они признали: вот это и есть песня об их неумирающем герое, о грозном и добром, неутомимом и вездесущем Доваторе. Поэт-доваторец И. Кармазин нашел нужные, естественные слова для этой прекрасной, сильной песни:

Сквозь леса дремучие, с песнею веселою,
С острыми клинками, на лихих конях,
Движутся кубанцы, казаки-гвардейцы,
Чтоб сразиться доблестно с немцами в боях...

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Образ героя в песнях эпохи Великой Отечественной войны

ГЕОРГИЙ ПОЛЯНОВСКИЙ

Содержание