музыки танца». Возможно, что в первую очередь я примусь именно за эту последнюю тему; она меня давно упорно интересует; я собрал (особенно для XVII–XVIII столетий) уже немалый нотный материал; собрал не мало и литературных пособий. И вот как — раз состояние зарубежной литературы по истории танца усиливает желание вложить свою лепту; право, я не преувеличу, если скажу, что западноевропейская музыкальная наука, давшая ряд ценных отдельных работ по истории музыки танца (особенно хороши монографии и статьи Неттля, Лаха), в то же время не удосужились дать работы подытоживающего, синтетического характера. Мне это кажется далеко не случайным. Музыка танца, «слышимое движение» — меньше интересовала западноевропейского историка музыки, нежели музыка «психологических» движений человеческой натуры; все равно как музыка XIX столетия постепенно отходила от пафоса, радости движения, от живого, здорового ритма, так и музыковедение бессознательно ставило акцент на «психике», на ее исканиях, переживаниях. Наша обязанность советских историков музыки написать историю «поступи человека по земле», историю танца — через гряду столетий. Богатая тема, тема полная неожиданных открытий. Каким, например, открытием для меня явились живые, синкопированные танцы в драматической музыке Перселя, или менуэты Генделя — недавно опубликованные, где этот аристократически-акробатический танец уже упростился почти до формы позднейших лендлеров, вальса.

Однако я, сам того не замечая, уж начал не столько говорить о том, «что я намерен дать», как принялся за самое дело. Это-то и хорошо. Значит, не только на словах я хочу и, надеюсь, смогу дать нашему читателю нужную ему продукцию.

П. Вейс

O журнале «пролетарский музыкант»

Одним из условий успешной перестройки фронта литературы и искусства на основе постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. является большевистская самокритика. Настоящий обзор журнала «Пролетарский музыкант»¹ имеет целью выяснить, как журнал проводил в жизнь установки партии, как и в чем в нем проявлялись ошибки про летарской музыкальной организации РАПМа, и помочь таким образом осуществлению директив партии в данной области, осознанию и определению ближайших конкретных задач, стоящих перед работниками музыкального фронта.

I

Постановление ЦК от 23 апреля 1932 г. «всем своим острием направлено против «левацкого» вульгаризаторства, упрощенства в отношении к попутчикам, стоящим на платформе советской власти» («Правда», апрель 1932). «Левацкая» установка: «Не попутчик, а союзник или враг» — культивировалась не только в РАПМе, но и в других художественных ассоциациях. Журнал «Пролетарский музыкант» в № 3 — 4 за 1931 г. в отчете о первой конференции РАПМа, состоявшейся в конце февраля 1931 г., пишет:

«По-новому ставится вопрос о промежуточных группировках. В настоящее время нейтральность невозможна. Попутчик превращается в союзника, либо скатывается во враждебный пролетариату лагерь. Одновременно сглаживаются противоречия внутри враждебных групп, условный антагонизм уступает место сплочению рядов и созданию антипролетарского блока» (выступление т. Келдыша, стр. 71).²

Тов. Келдыш не только не видит признаков поворота старой интеллигенции в сторону советской власти, но даже, наоборот, устанавливает создание нового антипролетарского блока.

Эта «левацкая» «теория» была широко развернута в отчетном докладе ответственного секретаря РАПМа т. Лебединского на той же конференции.

Анализируя современное положение на музыкальном фронте, он спрашивает:

«Как отразились социалистическое наступление на музыкальном фронте и успехи пролетарской музыки на реакционно-поповской группе... группирующейся вокруг ряда исполнительских музыкальных учреждений?» («ПМ», 6, 1931, стр. 13).

Тов. Лебединский даже не ставит вопроса о6 отношении музыкальной интеллигенции к успехам социалистического строительства. Ограничивая свое поле зрения по существу одной деятельностью РАПМа и приклеивая ярлычок «реакционно-поповской группировки» широким массам советских исполнителей, Лебединский констатирует, что «она еще более, чем раньше, иначе говоря — наглухо, консервирует свои музыкальные центры, ограждая их китайской стеной от проникновения сюда влияний революции, она попрежнему стремится к организации через музыку главным образом политических демонстраций».

После бесцеремонного шельмования (это направление «концентрирует вокруг себя все реакционное, бесталанное, паразитарное и рваческое в артистическом мире»; его «художественное вырождение идет гигантскими шагами» и т. д.), т. Лебединский делает следующие выводы:

«Совсем не трудно предсказать будущее этой группы, если помнить о быстром темпе социалистического наступления, блестящих

_________

¹За 1931-32 г.

²Разрядка здесь и в дальнейшем наша. П. В.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

П. Вейс

O журнале «пролетарский музыкант»

I

Содержание