Иными словами, он сумел придать своему «герою» некоторые «общечеловеческие» черты, которые и превратили его в обобщенный собирательный образ «сына своей эпохи».

Какие же черты внутреннего облика этого «героя» Чайковского являются типичными, основными?

«Жалеть прошедшее, надеяться на будущее и никогда не удовлетворяться настоящим — вот моя жизнь», писал в одном из своих писем Чайковский. Этими немногими словами он верно определил сущность своего мироощущения и, вместе с тем, своего творчества. Для нас наиболее важной является сейчас последняя часть этой формулы. Неудовлетворенность настоящим, как мы знаем, была свойственна едва ли не всем героям — «молодым людям XIX столетия». Она свойственна и герою Чайковского; более того, — она является его характерной чертой.

Неудовлетворенность действительностью порождала те глубоко скорбные, а порой трагические переживания, которые с такой захватывающей силой выражает музыка Чайковского. На этой же почве возникла идея фатума, — грозной, неумолимой силы, мешающей жить и наслаждаться жизнью. Однако сущность симфонизма Чайковского не только и даже не столько в утверждении трагического фатального начала, сколько в стремлении преодолеть его. Пусть процесс преодоления не всегда приводил к положительным результатам. Важен самый факт наличия в музыке Чайковского напряженной борьбы, устремленной к жизни, к свету. В этой борьбе — квинтэссенция его симфонизма.

«Тема преодоления» наметилась уже в трех первых симфониях Чайковского. Но с особенной силой она выражена в трех последних симфониях. Три последние симфонии — три различные разрешения одной и той же идейно-психологической проблемы. В 4-й симфонии путь преодоления трагизма приводит к компромиссному выводу — «жить все-таки можно»; в 5-й симфонии композитор приходит к выводу, вполне определенному и притом положительному — «жить можно и нужно»; в 6-й симфонии борьба завершается тоже определенным, но на этот раз отрицательным результатом — «жить уже нельзя».

«Тема преодоления» принадлежит к числу так называемых «вечных» тем искусства. Она получила свое воплощение в творчестве художников самых различных эпох. И, естественно, что каждый из них подходил к ней по-своему, давая свое разрешение этой философской проблемы. Решающее значение здесь имела сама постановка вопроса: важно было сначала установить, что именно нужно преодолеть ичем будет преодолеваться исходное состояние. В зависимости от этого и самый вывод мог иметь то или иное идейное значение.

Я попытался наметить исходный пункт того музыкально-драматургического развития, которое лежит в основе симфонизма Чайковского. Наша задача теперь — в конкретизации, уточнении всего сказанного. Мы должны дать ответ на еще незатронутый вопрос: как же именно преодолевал (или пытался преодолеть) Чайковский то «исходное состояние», которое было порождено чувством глубокой душевной неудовлетворенности, разочарованности? Какое именно оружие находил он для борьбы с преследующим его фатумом?

Для решения этой проблемы необходимо обратиться непосредственно к симфониям Чайковского. Этой теме будет посвящена следующая статья.

А. Альшванг

Романсы Чайковского

Очерк второй¹: 1878−1893

Уже в ранних романсах Чайковскому удалось охватить большой круг музыкальных жанров. В зрелом периоде композитор углубляет найденное и осваивает новые песенные жанры. Обратимся к анализу отдельных выдающихся песен, созданных Чайковским за пятнадцатилетний период 1878–1893 гг. Но прежде остановимся на одном из его вокальный произведений, написанном в 1875 г. Это «Корольки», на слова Сырокомли — Мея (fis-moll, op. 28).

Как пошел я с казаками,
Ганна говорила:
«За тебя я со слезами
Бога умолила:
Ты вернешься с первой битвы
Весел и здоров;
Привези ж мне за молитвы
Нитку корольков».

Бог послал нам атамана:
Сразу мы разбили
В пух и прах все войско хана,
Город полонили,
Сбили крепкие ворота,
Пир, пир для казаков!
У меня одна забота —
Нитка корольков!

Вдруг сама в глаза блеснула,
Знать, знать, помог всевышний,
И сама мне в горсть юркнула
Алой крупной вишней.

Я добычу крепко стиснул,
Да и был таков:
Прямо к Ганне степью свистнул
С ниткой корольков.
И не спрашивал я брода,
Гати или моста...
Звон у нашего прихода;
Люд валит с погоста
И кричит мне вся громада
Сотней голосов:
«Ганна там, — и ей не надо
Нитки корольков!»

Сердце сжалось, замирая,
В груди раздробленной,
И упал с коня, рыдая,
Я перед иконой.
О пощаде я молил без слов,
И повесил на окладе...
Нитку корольков!

Автор текста, известный польский поэт-демократ Сырокомля (псевдоним Л. Кондратовича), получил широкую известность благодаря своим народным поэмам, рисующим неприглядную жизнь польского крестьянина. «Корольки» — это нехитрое повествование о смерти девушки. В этой истории нет как будто ничего специфически крестьянского; но самый тон повествования, трагическая простота, с которой изложен печальный рассказ, быт, раскрывающийся за этими скупыми словами, самый подбор слов и выра-

_________

¹ См. «Советскую музыку» № 9–10, 1939 г. — Ред.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Альшванг

Романсы Чайковского

Очерк второй1: 1878−1893

Содержание

Очерк второй¹: 1878−1893