этого гениального философского обобщения, в котором Пушкин концентрированно ярко выражает смысл и значение своей поэзии, Гайгерова не находит иных средств, чем те, которые использованы ею в других пушкинских романсах, — разве только что окрашены они в более патетические тона. Противоречие вопиющее!

Подытоживая характеристику романсов Гайгеровой в свете существующих у нас в пушкинской лирике традиций, нужно сказать, что, при всей эмоциональной наполненности и искренности, широкой напевности, мастерстве вокального и фортепианного изложения этих произведений, автор их, следуя декадентско-рахманиновской линии русской музыки, обрекает себя на воспроизведение «чувств пережитых», чувств, ушедших в прошлое и сейчас воспринимаемых как потускневшая реминисценция, обрекает себя на повторение мастерских, но застывших и не способных прорасти свежими «зелеными побегами» музыкально-выразительных формул. Эти традиции порождают не живое искусство современности, а блуждающие, бледные тени искусства прошлого.

С. Шлифштейн

«Пушкиниана» М. Коваля

...Пушкин любил свободу искренно и жарко...
В то время не один он ждал, когда же, наконец,
взойдет заря «свободы просвещенной», но только
он ожидал ее с тоской и страстью, до него еще
не испытанными...

М. Горький¹

Среди многочисленных сочинений советской музыки, связанных с пушкинской лирикой, «Пушкиниана» М. Коваля привлекает к себе внимание как явление принципиально нового, идейно-творческого подхода к музыкальному раскрытию Пушкина. Это новое заключается прежде всего в самом замысле произведения, в его идейной направленности. Автор поставил перед собой труднейшую задачу воссоздания облика великого поэта и среды, его окружавшей; тем самым он поднял проблему музыкальной интерпретации Пушкина на уровень глубокого социального осмысливания творчества и личности поэта.

Как разрешает свою задачу М. Коваль?

Ответом на этот вопрос может служить самый характер стихотворных текстов, которые составляют поэтическую основу цикла песен «Пушкиниана». В большинстве своем это философская и гражданская лирика Пушкина, лейтмотивом которой является мечта поэта о свободе, его порыв вырваться из душной казарменной атмосферы николаевской России.

Достаточно отчетливо это общее содержание «Пушкинианы» проступает в следующих стихах, использованных Ковалем в третьей песне цикла:

Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.

(«Евгений Онегин», глава первая, строфа L)

Это горячее стремление «покинуть скучный брег» отечественной «неприязненной стихии», как известно, было заветной мечтой поэта, одно время — в бытность его на юге, в ссылке, а затем и в михай-

_________

¹Материалы неизданной «Истории литературы для народа». См. «Известия» от 24 сентября 1936 года.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

С. Шлифштейн

«Пушкиниана» М. Коваля

Содержание