живаний, — и это переключение в иное настроение вполне удалось пианисту. Исполнение «Баркаролы: Шопена, хоть и стоявшее на большой высоте, на этот раз всеже заметно уступало предыдущим исполнениям: в нем было меньше теплоты и непосредственности, чем обычно. Прекрасно прозвучал Е-сЗигный ноктюрн Шопена.

Исполнение шести этюдов Паганини — Листа ставит перед интерпретатором прежде всего виртуозно-художественные задачи. Сыгранные с огромным пианистическим блеском, но всеже не без некоторых, быть может, случайных, шероховатостей, эти этюды в исполнении Оборина оказались ниже общего — высокого в целом — художественного уровня концерта.
23 декабря Лев Оборин выступил в симфоническом концерте под управлением Э. Сенкара с d -шоИ'ным концертом Моцарта. В исполнении Моцарта Оборин избегает как тенденции академического, клавесинно-подражательного интерпретирования (что характерно, напр., для Гр. Гинзбурга), так и тенденции необузданной романтизации и преувеличенной экспрессивности (тенденции, характерной для М. Юдиной и Артура Шнабеля). Эта принципиальная линия в исполнительстве Моцарта намечалась у Оборина уже давно, но лишь за последнее время она установилась окончательно. Внешне-сдержанный, отточенный, предельно завершенный и в то же время внутренне-страстный, пылкий, мечтательный — таков Моцарт в интерпретации Оборина. Найти этот единый в своих противоречиях стиль исполнения и донести его до слушателя — труднейшая задача, и Оборин справился с ней в совершенстве. Концерт был сыгран пианистом с подлинным мастерством. С проникновенной глубиной Оборин исполнил на бис d -шоП’ную «Фантазию» Моцарта, показав еще раз свои способности к графической вырисовке формы, к мудрой распланировке целого и деталей, к удивительной певучести мелодической кантилены.

В. Дельсон

Как не нужно проводить показы

В текущем сезоне «Мосфильмом» совместно с сектором пропаганды Союза советских композиторов намечен к проведению ряд симфонических концертов из сочинений советских композиторов. Начинание нужное и достойное всяческой похвалы!

Но уже первый концерт «закрытого» цикла, состоявшийся 24 декабря в Большом зале консерватории, вызвал ряд сомнений и опасений за дальнейшую судьбу цикла. Концерт этот оказался наглядной иллюстрацией полной организационной беспомощности устроителей, халатного и безответственного отношения к серьезнейшему делу — пропаганде творчества советских композиторов.

Начну с программы. В нее должны были войти: сюита Н. Голубева, «Поэма для скрипки Б. Антюфеева и драматическая симфония М. Душского «Ветер с Украины». Говорю «должны были войти», потому что последнее сочинение было снято с исполнения, не получив никакой замены, и, таким образом, весь концерт — к полному недоумению аудитории — оказался состоящим из одного очень небольшого отделения. Недоумение это было тем справедливее, что исполнявшиеся в концерте произведения вряд ли могут быть причислены к интересным явлениям советской музыки. Неужели, — невольно напрашивался у неискушенного слушателя вопрос, — неужели же наша советская музыка так бледна, бесцветна и невыразительна, как показанная в концерте Поэма для скрипки Б. Антюфеева? (Кстати сказать, трудно понять, почему это сочинение носит название «Поэма», почему его 1-я часть называется «Поход», а последняя — «Возвращение»; еще труднее понять, о чем рассказывается в 3-й части — «Рассказе», изобилующем маловразумительными речитативами). Неужели же у нас нет ярких, полнокровных произведений, говорящих о радости жизни в нашей прекрасной стране? Или, — спросим мы, — составители программы полагали, что всякое произведение, написанное членом Союза советских композиторов, должно быть обязательно исполнено и составление программы является, таким образом, делом чисто механическим?

Лучшее впечатление оставило другое произведение, исполнявшееся в концерте, сюита молодого композитора Николая Голубева, построенная на материале песен крымских татар (из сборника Шерфетдинова). Подход композитора к народному песенному материалу говорит о хорошем художественном чутье. Наиболее удачна 2-я часть сюиты — «Колыбельная», написанная в теплых лирических тонах. В 1-й же части, как и в финале композитору не удалось достаточно развить превосходные по яркости и динамичности темы татарских песен.

Но несмотря на отдельные удачи — вся сюита в целом свидетельствует о еще недостаточной композиторской зрелости; оркестру Голубева нехватает красочности и яркости.

Сюита Голубева и «Поэма» для скрипки Антюфеева (солистом выступал лауреат 2-го Всесоюзного конкурса исполнителей т. Каплун) были исполнены оркестром (под управлением заслуженного артиста Республики А. В. Гаука) без достаточного подъема, сухо и формально.

На концерт 24 декабря сектором пропаганды ССК были разосланы пригласительные билеты, текст которых стоит привести (сохраняем буквальную орфографию подлинника): «По прослушанию концерта, — гласит этот замечательный “документ”, — мы просим Вас сообщить Ваши впечатления письмен. (!?) на второй стороне (!) билета и опустить билет в почтовый ящик. В случае, если Вы в этот день заняты просим передать это приглашение Вашим ближайшим знакомым (!)».

Резюмируем «письмен.» «наши впечатления»: горе-организаторы из сектора пропаганды ССК! Постарайтесь все же понять, что пропаганда произведений советских композиторов — дело чрезвычайно серьезное и ответственное, что придя на организуемый вами концерт, аудитория вправе требовать прежде всего хорошей программы и высокого качества исполнения. А проводить показ советской музыки так, как был проведен концерт 24 декабря, значит дискредитировать это столь важное для роста нашей музыкальной культуры начинание.

К. Н.

ИНФОРМАЦИЯ

Работа научно-исследовательского музыкального института
при Московской консерватории

(1934—1936)

От редакции

Печатая в порядке обсуждения отчетную статью профессора Н. А. Гарбузова о работе НИМИ при МГК, редакция предлагает композиторам, музыковедам, исполнителям высказаться на страницах нашего журнала по существу вопросов, затрагиваемых в настоящей статье ее автором — директором НИМИ.

Научно-исследовательский музыкальный институт (НИМИ) был организован при МГК в начале 1934 года на базе Научно-исследовательского отдела МГК.

Основные проблемы, разработка которых намечается институтом в течение ближайших лет, — следующие:

Исследования по истории русской и западноевропейской музыки; разработка методов анализа музыкальных произведений; изучение музыкального творчества народов СССР; построение специальной аппаратуры для электрозаписи и расшифровки образцов народного творчества (во время экспедиций); исследование тембров и громкостей музыкальных инструментов и человеческих голосов; исследование акустики помещений, предназначенных для художественного исполнения; построение звукозаписывающих аппаратов для документации и анализа художественного исполнения; создание новых типов электромузыкальных инструментов и электрификация существующих музыкальных инструментов; исследования по истории вокальной методологии, исследования по акустике и физиологии голосового аппарата взрослых и детей; разработка методов лечения голоса в связи с профзаболеваниями певцов; исследование психологии музыкального восприятия и музыкального исполнительства; методика игры на фортепиано.

Разработка этих проблем производится институтом в специальных разделах и лабораториях. В настоящее время в состав института входят:

1. Историко-теоретический раздел с отделами: а) историческим, б) теоретическим и в) этнографическим.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка