КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

“Очерки по истории и теории музыки” ¹

Просматривая последние советские музыковедческие работы, мы невольно отмечаем одно любопытное обстоятельство. Все чаще и чаще авторы добавляют к своим библиографическим ссылкам слово «рукопись». Можно подумать, что в Москве и Ленинграде, — как, впрочем, и в других музыкальных центрах нашего Союза, — накопилась особая научная литература «манускриптов», которая изучается «посвященными» — местными музыковедами.

Действительно, «рукописный фонд» советского музыкознания неуклонно растет. Интересные научные статьи и доклады, талантливые диссертации все время пополняют этот фонд; кажется, он уже грозит перерасти печатную продукцию Музгиза... Назрела острая необходимость в серьезных музыкально-научных изданиях, в сборниках научных работ, как бы эти сборники ни мыслились: непериодические, периодические, ежемесячные, поквартальные, ежегодные... Желательно только, чтобы они оказались вместительными, и необходимо, чтобы они были хорошими по содержанию.

В 1939 г. Ленинградский научно-исследовательский институт театра и музыки начал издание непериодических «сборников исследований и материалов», под названием «Очерки по истории и теории музыки». За первым сборником, вышедшим весной 1939 г., в 1940 г. последовал второй. Первый, несколько меньший по объему (224 стр.), был посвящен русской музыке, второй, более обширный (338 стр.),— музыке западноевропейской. К сожалению, сборники выходят редко и, конечно, никак не могут полностью удовлетворить потребность в научных изданиях такого рода. Но почин все же сделан. Инициативу Ленинградского института можно только приветствовать.

Состав и характер первых двух ленинградских сборников в большой мере определяются специфическими условиями их возникновения. В них нехватает еще какого-то равновесия, не чувствуется руководящей идеи издания, внутреннего тематического единства. Причина здесь — в упомянутых традициях «литературы манускриптов». Слишком много варились наши музыковедческие школы в собственном соку, слишком кустарными методами распространялась их разбухшая рукописная продукция, чтобы можно было сразу отобрать все самое яркое, выделить самое показательное для советских научно-творческих направлений.

Впрочем, во второй книге «Очерков» как будто нащупывается более прочная почва для создания научного сборника в правильном понимании этих слов. Сборник еще остается очень разнохарактерным, но в нем все-таки проступает порой некоторая тенденция к установлению его общего характера.

Научные статьи, помещенные в этом сборнике, весьма различны не только по тематике, но и по типу исследования, по роду самого научного задания. Наряду с историко-стилистическими, аналитическими работами ¹ — напечатаны работы «историко-культурного» типа ²; наряду с исследованием в области исполнительства ³ помещена статья-публикация ⁴. Самая тематика обусловила в ряде случаев совершенно различный метод изложения. Четыре первые статьи посвящены отдельным про-

_________

¹ Том II.

¹ П. Грачев, Героическая симфония Бетховена; В. Донадзе, Симфония h-moll Шуберта; М. Крохмаль
Орябинская, «Любовь поэта» Шумана; Г. Тигранов, «Отелло» Дж. Верди.

² Два очерка К. Кузнецова: «Древние основы испанской музыкальной культуры» и «Арабская музыка».

³ Б. Струве, Пьер Гавинье, как скрипач-исполнитель и педагог.

⁴ А. С. Рабинович, Неизвестный вариант «Марсельезы» в русском нотном альбоме.

изведениям Бетховена, Шуберта, Шумана и Верди; они как бы вводят нас в мир романтических образов и стилевых приемов. В совсем иной план исследования переносит читателей статья К. А. Кузнецова — «Арабская музыка», в которой речь идет, главным образом, об арабском инструментарии и музыкальном строе IX — XIII вв. Работа Б. А. Струве возвращает мысль к вопросам стиля, в частности к вопросам стиля исполнения в XVIII в. И наконец, очерк А. С. Рабиновича заставляет нас прочесть на страницах старого музыкального альбома целый эпизод из музыкального быта 90-х годов, из истории «Марсельезы»...

Все статьи сборника очень содержательны. Несмотря на упоминавшуюся уже разнохарактерность издания, оно обнаруживает, прежде всего, серьезные и позитивные научные намерения.

При внимательном сопоставлении некоторых статей выясняется своеобразная научная тенденция, объединяющая различные исследования.

В сборнике, хотя и не полно, не точно и, до известной степени, случайно, но все же безусловно представлена ленинградская музыковедческая школа в ее взглядах на историко-стилистический анализ. Мы ощущаем ее, прежде всего, в статьях музыковедов Грачева, Донадзе, Крохмаль-Орябинской, Тигранова, — как бы они ни были различны.

Что объединяет, на наш взгляд, первые «историко-стилистические» статьи сборника? Во-первых, вполне установившийся у их авторов эстетический (а не технологический, не формально-аналитический) критерий в оценке крупнейших музыкальных явлений прошлого. Музыкальный анализ при этом не исключается; только он более похож на эстетическое «прочтение» (это выражение не случайно фигурирует в сборнике) музыкального текста, чем на его объективно-«аналитическое» исследование. Мы не оспариваем этот метод «прочтения» музыки. К произведению искусства можно (и должно) подходить с самыми различными «мерками». Но заметим, что такой метод «анализа-прочтения» имеет свои специфические трудности, с которыми мы и встречаемся на деле.

Второе, что создает «манеру» авторов сборника, — это их отношение к научным традициям. Все слишком привычное, устоявшееся, «среднее» в музыковедческих определениях вызывает в их работах здоровую реакцию научного протеста, рождает желание подчеркнуть новые особенности музыкального явления, воспринять и оценить его свежо, по-своему.

Обе эти особенности научной «манеры» сказываются в различных, но родственных друг другу статьях Грачева, Донадзе, Крохмаль, Тигранова. Но каждая из этих характерных особенностей таит в себе и опасность. Эстетическое «прочтение» музыки подчас кажется нам слишком уж субъективным. А борьба с традиционными взглядами иной раз нарушает меру вещей, оспаривает то, что все-таки должно остаться «исторической справедливостью».

Поскольку критерий эстетического «прочтения» является для перечисленных статей основным, вполне естественно, что не все выводы их могут показаться бесспорными.

Так, не вдаваясь в подробности (они были бы неуместны в краткой рецензии), отметим, что в статье П. Грачева о «Героической симфонии» Бетховена слишком сильно и слишком односторонне, на наш взгляд, подчеркиваются французские истоки музыкального языка и мышления Бетховена. Слов нет — Бетховен ломает рамки венской классики и, включая в свой симфонизм новый для Вены строй музыкальных образов и идей, выходит на самую широкую дорогу передового европейского искусства. Но героическая тематика Бетховена, в ее сильнейших музыкальных обобщениях, связана не только с музыкой французской революции, ассоциируется не только (и не в первую очередь!) с тематикой Филидора и Гретри, которых так охотно называет П. Грачев ¹. Отдавая должное французской музыке, не будем все же забывать и о «традиционных» для науки истоках бетховенского стиля: о гениальнейшей венской школе, обобщившей лучшие традиции европейской музыки, о сыновьях И. С. Баха, о мангеймцах, о всей стариннейшей итало-венской культуре большой обобщающей силы. Право же, нам легче увидать в числе музыкальных предков Бетховена не Филидора, а Генделя, — даже в области той самой героической тематики с ее характерной аккордовостыо, о которой так много и хорошо сказано у Грачева. «Музыкальную характеристику Эгмонта мы воспринимаем как французскую», — утверждает автор (стр. 6). Но он не убедил нас в этом. Мы ее не воспринимаем просто как французскую. А главное, — мы вообще не воспринимаем героическую тематику Бетховена как французскую (хотя и признаем ее родство с французской) и имеем для этого не только вкусовые, но и историко-аналитические основания. Отсюда вовсе не следует, что статья Грачева ни в чем не убеждает. Она просто толкает на слишком крайние выводы.

Если уж позволено применять вкусовой критерий оценки, то сознаемся, что статья В. Донадзе понравилась нам более всего среди других аналогичных статей сборника. О романтическом сим-

_________

¹ Не забудем, что автор является неустанным исследователем именно французской оперы XVIII в.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

“Очерки по истории и теории музыки” 1

Содержание

“Очерки по истории и теории музыки” ¹