Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 76

ства его композиторского таланта, обусловливающие возможность только известной нам его фактуры, инструментовки и экспрессии, были побудительными причинами к возникновению его эстетических принципов, ибо его фактура окажется пригодной только к произведению, написанному на основании таких принципов. Исключительные свойства его музыкального таланта вызвали стремление к реформе, имеющей целыо создать музыкальную форму такую, для которой эти свойства таланта оказались бы наиболее пригодными. Если его инструментовка и экспрессия могут быть признаны вполне пригодными и для обыкновенной оперы или симфонии, то его фактура (гармония, ритм и мелодия) для оперы и симфонии отнюдь не пригодны. Из его симфонических прои9ведений увертюра «Фауст», конечно, представляет исключение; но неоднократная переработка этого произведения доказывает, каких усилий над самим собою она потребовала. «Идиллия Зигфрида» красноречиво подтверждает мое предположение, ибо, несмотря на чудный колорит и экспрессию, нет произведения более томительнорасплывчатого, как эта оркестровая идиллия.

Что же касается до оперы, то «Риенци» — единственная его опера — свидетельствует о том, что фактура, отличная от той, какую мы видим в после-лоэнгриновский период, недоступна Вагнеру, и его «Моряк-скиталец», «Тангейзер» и «Лоэнгрин» показывают стремление освободиться от манеры, не лежащей в характере его таланта, одновременно с стремлением к реформе, позволяющей ему ограничиться фактурой, исключительность которой очевидна.

Произведения Вагнера, несмотря на растянутость сцен, запутанность монологов и тяжелый, неудобоваримый язык, представляют превосходные моменты для изобразительной музыки. Эти скачущие Валкирии, кузнец Миме, шепчущий лес, птичка-предвестница, волшебный огонь, глубина Рейна с плескающимися дочерьми, золото, Вальгалла, боги, карлы и великаны; сцены любви, мистические обряды в «Парсифале»; все эти трубы и рога за сценой, наигрыши пастуха и прочее — дают богатейший поэтический материал для изобразительной музыки, и там, где фактура Вагнера оказывалась подходящею для данного момента, там он оказывался действительно велик и могуч силою пластичности своих изображений, благодаря несравненной, гениальной своей инструментовке и экспрессии.

Итак, Р. Вагнер как композитор-созидатель есть творец чудных, поэтических картин, творец моментов прекрасной изобразительной музыки, рассеянных в его лраматическо-музыкальных произведениях, и в этом его главная сила. Как композитор-реформатор он создал совокупное произведение двух искусств, произведение призрачное и не имеющее будущности, но давшее пример приемов творчества, которые могут быть применяемы в музыке вокально-инструментальной и драматическо-сценической.

Как музыкально-историческое явление, он есть представитель той крайности, а которую переходить нельзя без ущерба искусству. Своей деятельностью он начертал ту границу, перед которой возможно только отступление. Есть ли путь, избранный им, ложный и есть ли другой, истинный путь для прогресса в музыкальном искусстве, или искусство, идучи истинным, естественным путем своего развития, пришло наконец к своим границам? Это мы рассмотрим впоследствии.

24 августа 1892 г.

Из переписки Н. А. Римского-Корсакова и М. М. Ипполитова-Иванова

ОТ РЕДАКЦИИ

Печатаемые ниже письма Н. А. Римского-Корсакова к М. М. ИпполитовуИванову, раскрывающие новые детали сложного творческого пути композитора, представляют несомненную научно-историческую ценность. Письма печатаются по копиям, любезно предоставленным редакций М. М. Ипполитовым-Ивановым.

Дорогой Михаил Михайлович,

...Простите, голубчик, что до сих пор к вам не писал, верите ли: «вот по сих пор!» — (показываю ладонью по горло). Собирался,, собирался да так и прособирался. После такого вступления перехожу к Allegro в си молль. В Консерватории и Р. М. Об. творилась все время какая-то ерунаа, о которой вы вероятно слышали: мы до сих пор не знаем, кто у нас будет директор, а в музыкальном обществе место дирижера занял Ауэр, опять как вам известно. Так как в Консерватории все разделилось на партии «за и против», а про выборы дирижера ходили слухи о том, что будут приглашены разные лица дирижировать

по одному — по два концерта, то я решился держать себя подалее ото всего этого и никаких давлений, влияний и т. п. на себя не брать. Я и Анатолий даже в контору Консерватории стараемся не ходить, чтобы поменьше разговаривать. В виду этого я не решился сколько-нибудь настаивать на исполнении вашего скерцо перед Ауэром. Встретившись раз с ним на Театральной улице, я спросил его, видел ли он ваше скерцо и не думает ли его исполнить; он сказал, что смотрел и что исполнять не хочет, ибо оно слишком похоже на Danse Macabre Сен-Санса (!!!?!?!...) Я сказал, что этого не нахожу и что исполнить его было бы по-моему уместно, и поскорее сократился, спросив предварительно тоже об симфонии Аренского, которую Ауэр' тоже не видит возможным включить в программу. Ауэр просил меня между прочим дать им для исполнения мое сочинение, напр. Антар; я ответил, что ничего против этого иметь не могу, но сам дирижировать отказался. Это дирижерское состязание, как было в прошлом году, мне право надоело, и я не вижу никакой надобности вылезать на эстраду, до чего я вообще не особенный охотник.

Я сильно занят в Капелле, где удалось устроить хорошие научные и музыкальные классы, и целые дни там провожу. Писать ничего не пишу, кроме нескольких гармонизаций обиходных мелодий и двух херувимских, но ведь это более гармонические задачи, чем сочинение.

Радуюсь вашим действиям по части собирания грузинских церковных напевов; давай вам бог! Собственных сочинений не бросайте; в каком положении сюита?

Пойдет ли Майская Ночь у вас в Тифлисе? Что кабы дирижировали ее вы, вместо какого-то там немца!

Будьте здоровы, милейший человек, мой поклон Варваре Михайловне. Как-то она действует на сцене?

Ваш H. Р.-Корсаков

P. S. Нина шлет поклоны.

12 ноября 1887.

Владимирская ул., дом 18, кв. 5.

Дорогой Михаил Михайлович,

вместе с сим посылаю на Ваше имя заказной бандеролью написанную мною вновь арию Лыкова, для 3-го действия Царской Невесты (между словами «Неужели Дуняша? Быть не может» и «Ведь я же говорил тебе: не надо»). В бытность мою в Москве я говорил с А. В. Секаром-Рожанским о желательности арии в этом месте. Если он не совсем покинул партию Лыкова, то пусть выучит и поет ее. Арию посылаю Вам в виде оркестровой партитуры с подписанным внизу клавираусцугом. Прикажите, если возможно, сейчас же выписать клавир с голосом для Секара, а вслед затем расписать оркестровые партии на листочки, чтобы можно их было вложить в общие партии оперы. Партитура написана на бумаге такого формата, что ее удобно вложить в Вашу оркестровую партитуру для дирижирования. Посылая арию в этот момент, я рассчитываю, что она может быть выучена Секаром (так как она не трудна) и прорепетирована с оркестром до начала праздничных дневных спектаклей и, следовательно, начиная с праздников, может уже быть исполняема на сцене. Пробегите Партитуру глазами, и Вы увидите, что ария легка и удобна для всех, и за сим дайте наставления копиисту.

Если бы Царскую Невесту (с арией Лыкова) Вы могли бы дать 28 пли 29 декабря, или 2, 3, 4 или 5 января, то я бы, может быть, приехал на денек в Москву послушать разок свою оперу с прибавкой. Одновременно пишу о том же Клавдии Спиридоновне.

Будьте здоровы.

Ваш H. Р.-Корсаков.

14 декабря 99.

С. П.-Бург

Загородный пр., дом 28, кв. 39.

Дорогой Михаил Михайлович,

Клавир Салтана будет готов к июню. Распоряжусь, чтобы таковой был Вам выслан Бесселем, если меня самого здесь в то время не будет. Сообщите ваш будущий летний адрес.

Жаль, что в Киеве дела у частной оперы идут не важно.

Царская невеста у Церетели идет довольно исправно. Марфа хороша, Грязной хорош, оркестр мал (36 ч.). Срепетовано порядочно: но возмутительно то, что пропускают секстет и квинтет над лежащей в обмороке Марфой. Причина же — что торопились ставить и потому хотели сократить работу. Чорт знает что такое!

Из письма вашего заключаю, что Вы в будущем сезоне будете наверно дирижировать в Моск. ч. опере. Этому от души радуюсь. Но какой-то будет состав певцов и певиц? Останется ли Секар? Я бы не желал слушать Салтана с Иноземцевым. От состава зависит возможность его постановки.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Из переписки Н. А. Римского-Корсакова и М. М. Ипполитова-Иванова

Содержание