Выпуск № 7 (70) | 1939 - страница 11

И. О. Дунаевский. Зато, например, в песнях братьев Покрасс, а также у некоторых ленинградских композиторов, f-moll положительно господствует. Так, прямо удручающее впечатление производит сборник массовых песен, изданный недавно Ленинградским отделением Музгиза¹. В этом сборнике из общего числа семнадцати песен, десять (!) написаны в f-moll’е и, надо признаться, эти песни очень похожи одна на другую. Сопоставляя многочисленные f-moll’ные массовые песни, невольно испытываешь ощущение самого тягостного однообразия.

Чем объяснить это однообразие? — Я думаю, что главная причина здесь в том, что наши композиторы идут в целом ряде случаев по линии наименьшего сопротивления. Если мы обратимся к таким старым, фольклорным образцам, как «Розпрягайте, хлопцi конi», или «По долинам и по взгорьям», или «По сибирским тайгам и долинам» («50 песен», № 36), или «Вiють вiтри» (из оперы «Наталка-Полтавка»), или песне «Доля» («50 песен», № 14), — напоминающей некоторыми своими интонациями известнейшую украинскую песню «Реве та стогне Днiпр широкий», и т. д., то мы увидим, что подавляющее большинство интонаций f-moll’ных (и не только f-moll’ных) массовых песен восходит именно к этим немногим образцам. Избрав в ряде случаев линию наименьшего сопротивления, наши композиторы не столько обращаются к всестороннему претворению богатств фольклора, сколько базируются на немногочисленных популярных образцах, и, к тому же, слишком ревностно используют опыт своих ближайших — советских — предшественников. Если бы мы располагали точными датами возникновения наших песен, то можно было бы детально проследить чрезмерное, к сожалению, влияние ряда популярных массовых песен на песни, им подражающие!²

Если мы от общего обзора интонаций песен перейдем к творчеству отдельных композиторов, то обнаружим также довольно многочисленные примеры досадных повторений, трафаретов.

Так, например, ряд повторений встречается в песнях И. О. Дунаевского, имеющего видные заслуги в деле создания советских массовых песен. Применение в песнях Дунаевского однообразных кадансов уже отмечалось в статье об этих песнях Б. Ярустовского³. Примеров аналогий, однако, больше, чем указывает Ярустовский. Каданс из «Песни о родине»:

Прим. 10

имеет свои близкие аналогии в марше из фильма «Веселые ребята», в «Песне Анюты» (оттуда же), в марше «Вратарь», в «Эх, хорошо!» (из фильма «Кон-

_________

¹ «Сборник массовых песен» для голоса и ф-п. Музгиз, Ленинградск. отделение. 1938.

² Кстати сказать, в интересах будущих историков советской музыки, Музгиз должен был бы взять за правило печатать произведения советских авторов (в том числе и песни), с точными указаниями дат их сочинения и первичного опубликования. Сейчас это сделать очень легко, а потом, через какой-нибудь десяток лет, придется потратить много бесполезного труда для установления этих дат.

³ См. «Советскую музыку» № 6, 1937.

церт Бетховена»), в «Спой нам, ветер», в «Песенке о капитане», в «Песне о Каховке», в «Марше краснофлотцев». Кадансы подобного рода (со скачком вниз к вводному тону и тонике) особенно свойственны польской салонно-бытовой музыке (часто мы встречаем их в салонных мазурках). В этих кадансах нет ничего плохого, но чрезмерное употребление их вредит свежести музыкального языка.

Приведу еще несколько примеров. Характерная интонация марша из «Веселых ребят» (такты 5–6 мелодии голоса) повторяется в песне «Спой нам, ветер» (такты 9–10 мелодии голоса) и в «Песне о Волге» (такты 3–4 припева). Последовательность секст вначале мелодии (в голосе) марша «Вратарь» имеет близкую аналогию в припеве «Марша трактористов» (из фильма «Богатая невеста»). Оборот из акцентированных нисходящих тонов трезвучия (такт 2-й припева марша «Вратарь») повторяется в «Марше женских бригад» (из фильма «Богатая невеста»), и в «Молодежной» (из фильма «Волга, Волга»). Последовательность из «Эх, хорошо!» (такты 7–8 мелодии голоса) почти буквально повторяется в «Молодежной» (такты 7–8 мелодии голоса).

Если обратимся к творчеству другого видного автора массовых песен — А. В. Александрова, то, при выдающихся достоинствах его песен: благородстве музыкального материала и очень органичном претворении фольклора — найдем и здесь ряд повторений. Так, скажем, оборот из его «Песни о Сталине» (тт. 1–2 мелодии голоса) имеет свою близкую аналогию в «Забайкальской» (тт. 1–4 мелодии голоса); а обороту из «Песни о Донбассе» (тт. 1–2 мелодии голоса) почти соответствует оборот из «Песни 2-й приамурской дивизии» (тт. 1–2).

Часто повторяются в песнях А. В. Александрова восходящие терцовые секвенции мелодии; пример — «Песня 5-й дивизии»:

Прим. 11

и — аналогии: в «Песне о Донбассе», «Песне 11-й армии», «Прощальной», «Поморской», «Голубой ноченьке», «Песне о наркоме пути».

Подобные терцовые секвенции чрезмерно используются и другими композиторами («Песня артиллеристов» и «Если завтра война» бр. Покрасс, «Прощание» Дм. Покрасс, «Песня о Ленинграде» В. Седого, «Комсомольская-артиллерийская» и «Кривоносовская» К. Листова, «Мимо озера Байкала» Н. Чемберджи, «Привет героям» М. Блантера, «Часовой» Ф. Сабо). Терцовые секвенции такого рода коренятся в народной музыке. Дам образец из украинской народной песни «Була coбi Маруся»:

Прим. 12

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 10

Прим. 11

Прим. 12

Содержание