Выпуск № 3 (55) | 1938 - страница 21

о романсах «Под небом голубым» и «Расставание». Однако, хочется отметить некоторые особенности музыкального языка романсов, подчеркивающие наиболее значительные моменты текста.

Чрезвычайно удачно по замыслу начало третьей строфы «Расставания» («Прими же, дальная подруга...»). Формально это реприза трехчастной формы. Но тема в репризе в полном соответствии с содержанием («прощанье сердца моего...») трактуется по-новому. Она появляется не в голосе, а в фортепианной партии, в тональности, отстоящей на уменьшенную кварту от основной (cis — f). Тема в репризе проходит как последнее воспоминание о «дальной подруге», как затуманенный, призрачный ее образ:

Прим. 5.

Таким образом, в лирических романсах цикла, наряду с глубоким и верным чувством общего эмоционального характера стихотворения, уменьем выделить в нем основное, определяющее, — мы должны отметить и большую чуткость к форме стиха, к таким «частностям», как цезура, рифма. Эти частности у Пушкина всегда имеют глубокое выразительное значение, и особенно — в лирических миниатюрах. Внимание композитора к поэтическим деталям, умение найти музыкальный эквивалент их — способствуют наиболее полному раскрытию, воплощению поэтических образов в музыке.

Однако, Шапорин, при всей чуткости его к стиху, вовсе не является простым «переводчиком» с поэтического языка на музыкальный. Музыкальная логика, развитие музыкальной формы, мелодическое развитие — во всем этом чувствуется большая свобода и естественность. В то же время связь музыкального замысла с поэтическим остается всегда неразрывной, хотя и реализуется она в различных элементах музыкальной речи по-разному.

Перейдем теперь к рассмотрению двух романсов, «обрамляющих» цикл.

Романс «Зачем крутится ветр в овраге» приближается к так называемым durchkomponier’ованным произведениям. Композиция этого стихотворного отрывка, написанного по схеме «онегинской строфы», не нашла отражения в музыкальной форме. В этом романсе композитор идет по пути иллюстрации отдельных образов текста.

Основной образ, определяющий характер всего романса, это— «крутящийся ветр»... Этим образом определяются и нарочито «угловатый» характер мелодики, и капризный метроритм:

На словах:

Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона –

мелодия приобретает большую плавность, закругленность. Меняется и фактура. Строки:

Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы — нет закона —

вызывают новую смену фактуры и новый характер мелодики: большую декламационность, особенно в ораторски приподнятой фразе:

Гордись! Таков и ты, поэт...

Такая иллюстративность, частая смена характера музыки создает пестроту, разорванность формы этого романса; это впечатление разорванности не сглаживается даже тематической репризой. В целом этот романс наименее значительный в цикле; по силе выражения он не может сравниться ни с тремя основными романсами, ни с трагическим «Воспоминанием».

«Воспоминание» — по своему масштабу, по глубине содержания — с трудом укладывается в категорию «вокальной лирики».

Трактовка пушкинского «Воспоминания» в вокальном цикле Шапорина своеобразна; она во многом отличается от остальных романсов. Бросается в глаза подчеркнутая инструментальность этого романса, развитое фортепианное вступление и заключение, гораздо большая, чем в лирических романсах, самостоятельность фортепианной партии. Фортепианная партия в «Воспоминании» развивает музыкальную мысль почти независимо от вокальной. Характерно, что основная тема появляется сначала в фортепианной партии:

Прим. 6.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 5.

Прим. 6.

Содержание