Выпуск № 2 (54) | 1938 - страница 38

Конкурс показал также художественную кристаллизацию ряда педагогических школ и прежде всего школы Л. Николаева и школы Г. Нейгауза. В школе Николаева (Геронимус, Якубович, Фидлер и др.) нас привлекает глубокий сосредоточенный подход к музыкальному произведению, владение всеми видами пианистического мастерства, планировка целого и деталей. В школе Нейгауза (Б. Маранц, М. Шифман, А. Клумов, М. Мильман и др.) — артистическая яркость, творческая активность, увлекательная эмоциональность.

Хорошую выработку эстрадности показали украинские педагоги (Киева, Одессы и Харькова), хотя эта эстрадность и оказывалась подчас несколько «внешнего» порядка.

Конкурс обратил внимание также на ряд незаслуженно недооцениваемых педагогов — напр. на тонкого музыканта-педагога проф. Н. Голубовскую, заботливо воспитавшую одаренного В. Нильсена.

В итоге конкурс, несомненно, показал общий творческий рост пианистической культуры в нашей стране, и в частности — значительный рост периферийных музыкально-педагогических кадров.

Как известно, первую премию на конкурсе вполне заслуженно получил московский пианист Михновский.

Исаак Михновский родился в Смоленске. Музыкальные способности у него проявились очень рано; 6-летним мальчиком он уже приобрел среди знакомых и друзей семьи «славу» импровизатора на фортепиано. С этого возраста начались систематические занятия Михновского по фортепиано в Смоленском музыкальном училище под руководством Е. И. Гуревич-Эйгис и впоследствии — Л. В. Станчинской. В 1927 г. Михновский приехал в Москву и поступил в музыкальный техникум им. Мусоргского (вновь к Е. И. Гуревич-Эйгис), а по окончании техникума, в 1931 г., — в Московскую консерваторию в класс доцента Л. Н. Оборина.

Занятия с молодым талантливым педагогом Обориным дали очень много Михновскому, и он сохранил о них самые лучшие воспоминания. В 1932 г. Михновский поступил в класс проф. К. Н. Игумнова; в 1936 г. он окончил консерваторию и был направлен без экзамена в аспирантуру Школы высшего художественного мастерства МГК, где совершенствуется и поныне под руководством проф. Игумнова. Одновременно Михновский является ассистентом проф. Нечаева по классу камерного ансамбля.

На развитие Михновского как советского художника оказала большое влияние его работа в клубе Московского тормозного за

М. Шифман.

вода. С восхищением вспоминает Михновский свои выступления в цехах этого завода. Он искренно полюбил заводскую обстановку, с ее борьбой за производственные победы, массовыми политическими кампаниями, горячим жизненным импульсом. Во время выступлений Михновского на заводе завязывались беседы об искусстве, о музыке. «Я был их учителем в вопросах музыки, но в вопросах жизни они были во многом моими учителями» — говорит Михновский.

В летние месяцы 1934—1935 г. Михновский ездил в концертные поездки на юг (Крым и Кавказ), где участвовал почти в 60 музыкальных вечерах для отдыхающих красноармейцев и командиров (в санаториях и домах отдыха). До сих пор Михновский не может забыть беспредельную внимательность, чуткость и благодарность, которыми окружили их, артистов, отдыхающие красноармейцы. «Я думаю, что в моей победе на Всесоюзном конкурсе эти поездки, а также работа в клубе сыграли не последнюю роль», — правильно отмечает молодой лауреат.

Михновский — глубокий, вдумчивый художник-исполнитель. Несмотря на свою молодость он как интерпретатор совершенно зрел. Только подлинный большой музыкант может выдвинуться исполнением такого философски сосредоточенного произведения, как G-dur’ный концерт Бетховена. Стиль игры Михновского преимущественно лирико-драматический, но с очень развитым интеллектуальным началом. Поэтичная игра его всегда полна какого-то внутреннего благородства. Это — эмоционально-взволнованная речь убежденного оратора, не нуждающегося в легковесном красноречии или эффектной жестикуляции. Игра Михновского пронизана внутренним горением и внутренним пафосом — и в этом залог ее большой впечатляемости. Музыкальное мышление Михновского всегда образно, почти «программно». Не случайно одна из наиболее ярких, запоминающихся интерпретаций Михновского — замечательная поэма-этюд Листа «Schasse-neige», где он дает почти зрительный образ метели. Но в то же время внешняя живописность никогда не заслоняет у Михновского основного — передачи поэтического настроения. То же самое в «Баркаролле» Шопена. Тонкие смены темпа создают зрительно ощущаемую картину плывущей лодки, движения волн. Но основное — все же передача настроения безмятежности, полноты восхищения природой, передача лирического образа «певца на воде». Образность Михновского поэтому не имеет ничего общего с импрессионистской передачей «видимых мгновений», самодовлеющих «бликов и пятен», игрой светотенью. Она реалистична, как и все искусство Михновского.

Интерпретация Михновского нередко спорна. Так например, чрезмерно, на наш взгляд, детализируется и утончается им «Мефисто-вальс» Листа, произведение, написанное композитором большим планом, широкими мазками. Спорна несколько мендельсоновская звучность и фразировка в cis-moll’ной прелюдии Баха. Игра Михновского не всегда ровна, и он не гарантирован от частных неудач. Наконец, его виртуозный аппарат «не беспределен», хотя и на очень большой высоте. Крупная техника — его относительно слабое место. Но мы ценим в Михновском большого интерпретатора, художника значительных идей и ярких эмоций, глубокого музыканта, которому есть что сказать и который говорит правдиво, образно, тонко, мастерски.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Шифман.

Содержание