Выпуск № 2 (54) | 1938 - страница 29

Глиэр умело воспользовался целым рядом особенностей свойственных ритмике азербайджанской мелодии.

Ладовое богатство восточной народной песни неисчерпаемо. Азербайджанские мелодии открывают для композитора исключительные перспективы тонального, гармонического и полифонического обогащения музыкальной речи. Например, кода второго дуэта Шах-Сенем и Гариба (сцена прощания — в I акте) может служить великолепным образцом яркого расширения лада, опрокидывающим фальшивые «теории» о мнимой «примитивности» и «ограниченности» гармонии восточной народной музыки:

Прим. 6.

Глиэр не ставил себе цели быть «новатором» в области гармонии — «новатором во что бы то ни стало». Он верно почувствовал ту своеобразно-яркую гамму тональных красок, которая заложена в самой природе народной песни Востока, оказавшей столь благотворное влияние на творчество великих русских композиторов (Глинка, Бородин, Мусоргский, Римский-Корсаков, Балакирев). Глиэр умело развил эти особенности, осмыслив их как руководящий принцип творчества. И он сумел показать в музыке «Шах-Сенем» исключительное разнообразие в самом применении развитого тонально-ладового языка Востока.

В плане гротеска выполнена музыка танца двух дэвов. Их дикие движения переданы тяжелыми звучностями (туба, октавное расположение струнных в низком регистре) и нарочито угловатым мелодическим рисунком. Не европейская «хроматика», а развитой восточный «диатонис» управляет музыкой этого гротескового танца:

Прим. 7.

Шествие Шах-Веледа (I акт) приобретает еще большую внушительность от громогласных басовых раскатов (тромбоны), в основе которых лежит тот же восточный диатонис, развитый за счет более свободного пользования отдельными ступенями.

Мечтательно-меланхоличная лирика рассказа Гаджи-Ахмеда (II акт), выдержанного в предельно простых и сдержанных тонах, расцвечена в оркестре переливами серебристо-нежных звучностей струнных, гармония которых воспроизводит народную восточную гамму во всем ее красочном богатстве.

Наконец, поразительной силы драматической выразительности достигает музыка оперы в эпизоде отчаяния Шах-Сенем (III акт). Музыка передает как бы наступившее оцепенение Шах-Сенем, поставленной волей ее отца перед необходимостью выйти замуж за ненавистного Шах-Веледа. Ее надломленная психика напряжена до пределов. Но ее любовь, прекрасная и мудрая в своей цельности и простоте, предотвращает ее от непоправимого шага. Мир чувств героини оперы — ее внутреннюю борьбу между жизнью и смертью — композитор выразил, ни в одной ноте не преступив против национально-самобытного языка народного азербайджанского эпоса. Глиэр сумел простыми и скупыми средствами добиться максимальной драматической силы музыкального языка, использовав здесь интонации «чаргя». Переход от состояния оцепенения, душевной опустошенности Шах-Сенем к полному страсти и энергии, действенному переживанию ею своего положения пленной рабыни — выражен двумя музыкальными периодами, заканчивающимися импровизационными каденциями (см. прим. 8 на стр. 55).

Так — ладовое богатство азербайджанской народной музыки явилось для Глиэра могучим средством достижения большой динамичности музыкального языка. Не «ориентальная орнаментика» с ее внешними звуковыми узорами и декоративностью, а напряженный динамичный мелос, энергичный и стремительный, пластичный и насыщенный, звучит в этой замечательной народной музыкальной драме.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 6.

Прим. 7.

Содержание