Выпуск № 12 (52) | 1937 - страница 19

найти классическую простоту и ясность музыкального выражения, о стремлении к народности, массовости симфонического языка.

Но по творческому результату своему — это скорее возвращение к симфоническому стилю «кучкистов». Характерные, типические черты индивидуального стиля Мясковского здесь несколько стушеваны. И — самое главное — в этой симфонии, при всей ее ясности и простоте, не хватает глубины и значительности философских мыслей, характеризующих лучшие образцы творчества этого крупнейшего советского симфониста.

В концертах декады нужно было показать, конечно, наряду с 18-й симфонией, — мужественную, драматургически-цельную и яркую 16-ю симфонию, навеянную героическими образами советской авиации. В этом произведении композитор сумел с большой силой художественной правды раскрыть некоторые, качественно новые черты советского симфонизма — и не только в смысле самой темысюжета, но и ее художественного воплощения.

Арам Хачатурян — ученик Мясковского — яркий представитель плеяды молодых талантливых советских композиторов.

Исключительно яркий мелодический дар и буйная колоритность — самые сильные стороны его творчества, самобытного, жизненно здорового, сильного.

Музыка Хачатуряна — и по характеру своему, и по тематизму, и по принципам мелодико-гармонического развития — глубоко народна и, вместе с тем, творчески индивидуальна. Ибо композитор не кабинетно изучает фольклор, «цитируя» и «смакуя» в своих произведениях народные темы, а органически вырос (как художник) и связан с живым народным песенно-инструментальным искусством.

Именно это определяет здоровую целеустремленность его творчества — будь то симфония, камерное сочинение, романс или массовая песня. Это достаточно ясно показала уже симфония Хачатуряна, написанная три года назад (к сожалению, не показанная в концертах декады). Замечательный концерт для фортепиано с оркестром, превосходно исполненный Л. Обориным в первом концерте декады, — явился новым доказательством неуклонного творческого роста этого композитора.

Это произведение отмечено большим творческим вдохновением. От начала до конца оно проникнуто одним — светлым, радостным настроением. Подлинно-народное по характеру широкой, напевной мелодики, по общему яркому колориту, — оно, вместе с тем, глубоко индивидуально, самобытно по стилю, по своеобразным приемам гармонического, полифонического и ритмического мастерства. Особенно

хороша вторая, медленная, часть концерта (Andante). По глубине мысли, по мудрой простоте и правдивости музыкального выражения, по цельности формы и блестящей оркестровке — это настоящий шедевр советского симфонического искусства.

Прекрасна также и «Песня ашуга» — Хачатуряна, написанная (для хора и оркестра) на поэтический текст оды Сталину — ашуга Мирзы из Тауза (Азербайджан).

Благородство и возвышенность идеи этого произведения, ясная линия эмоциональной, напевной темы-мелодии народного склада, богатая палитра гармонических красок, своеобразие ритмического движения — определили горячий и заслуженный успех этой песни, трижды повторенной в концертах декады.

Поучителен во многих отношениях авторский концерт Сергея Прокофьева, показавший серьезный и знаменательный поворот творческого пути этого композитора.

Прокофьев — несомненно выдающийся мастер, в совершенстве владеющий всей сложнейшей техникой композиции. Но лишь в самые последние годы он постепенно осознал всю ошибочность и полную бесперспективность формалистского направления — с его выхолощенными домыслами, беспредметным «формотворчеством» и техническими трюками.

В этом «стиле» написана его 4-я симфония — надуманная, сухая, лишенная ярких музыкальных мыслей и настоящего развития. Симфония эта, разумеется, не могла вызвать в аудитории ничего, кроме недоумения и скуки.

Зато резким контрастом — после 4-й симфонии — прозвучали два новых произведения: чрезвычайно интересный — и по тематическому материалу и по блестящей оркестровке — 2-й скрипичный концерт и, особенно, прекрасная симфоническая сюита из балета «Ромео и Джульетта».

Это безусловно выдающееся произведение, исполненное большой драматической правды и простоты. В нем Прокофьев по-настоящему впервые предстал перед нами как советский композитор, серьезный музыкант и вдумчивый мастер.

В концертах декады кроме того был исполнен ряд талантливых произведений, заслуживающих серьезного внимания. Это прежде всего — «Песня ликования» А. Веприка, своего рода симфоническая «ода радости», насыщенная пафосом искреннего чувства любви к советской родине.

Интересна по замыслу «Песня о вожде» — Н. Чемберджи, задуманная в плане симфонической импровизации для солиста, хора и оркестра. Композитор стремился в этом произведении раскрыть величие и многообразие темы выразительно-простым народно-песенным

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание