Выпуск № 2 (43) | 1937 - страница 15

Пушкиным оперного театра, знакомство его с оперным творчеством Мейербера. Трудно представить себе, чтобы Пушкин не слушал нового замечательного певца Осипа Петрова, выдвинувшегося тогда в партии Бертрана в «Роберте-дьяволе»; не мог он, конечно, не посетить и «Фенеллу» [«Немая из Портичи»] Обера, прославленную в то время оперу.

В эти годы участились встречи Пушкина с Глинкой — у Жуковского (собирались еженедельно; «иногда, вместо чтения, пели, играли на фортепиано», — пишет Глинка в своих «Записках»). Пушкин посетил и самого Глинку и прослушал (в его исполнении) у него на дому, вместе с Жуковским, только что в тот день написанный «Ночной смотр»¹. Был он и на первом представлении «Жизни за царя». «В антрактах все интеллигентное общество из первых рядов (Пушкин сидел в креслах в 11[-м] ряду, у прохода) подходило к нему с похвалами Глинки. На ближайшем после того чествовании этого композитора (у А. Всеволожского) Пушкин не только был, но и участвовал в составлении песни-канона, восхваляющей Глинку,— совместно с Жуковским и Вяземским. Музыку к этому канону написал Одоевский и Виельгорский»². Наиболее значительное сообщение находим у самого Глинки: «На одном из вечеров Жуковского Пушкин, говоря о поэме своей “Руслан и Людмила”, сказал, что он бы многое переделал. Я желал узнать у него, какие именно переделки он предполагал сделать, но преждевременная кончина его не допустила меня исполнить этого намерения». В другом месте Глинка добавляет: «Я надеялся составить план по указанию Пушкина»³. Несомненно, что в эти годы Пушкин начал все более внимательно, все с большей заинтересованностью относиться к Глинке. Но отзывав, оценки им творчества Глинки мы не имеем и здесь.

За несколько дней до смерти Пушкина молодой И. С. Тургенев встретил поэта на утреннем концерте в зале Энгельгардта.

Характерный штрих, дополняющий музыкальный облик поэта, дает один из малоизвестных мемуаристов.

«Я познакомился с Пушкиным, — пишет он, — у гр.[фа] Виельгорского. Бывая на вечерах этого мецената музыки и музыкального искусства, я заметил, к моему удивлению, что Пушкин не был ни музыкантом, ни даже любителем музыки, а, между прочим, бывал на всех вечерах, даже исключительно музыкальных...»⁴.

Поэзия в представлении Пушкина почти неизменно связана с музыкой, и прежде всего — музыкой природы. Об этом говорят воспоминания его о первых ранних творческих волнениях:

В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйной,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной...

______

¹Глинка М. И. Записки. Цит. изд. С.184–185.

²Сообщения Н. И.Куликова в журнале «Русская старина» за 1880 год (том 29, кн. 12, с. 989–998) и за 1881 год (том 31, кн. 8).

³Глинка М. И. Записки. Цит. изд. С. 194, 222.

⁴Державин Н. А. Пушкин в Симбирской губернии // Нива. 1913. № 36. (Воспоминание В. П. Юрьева).

Не раз замечалось уже, что Пушкин слышит окружающий мир — для этого не надо приводить много примеров. Шум волн, гул моря, звук голоса любимой, слова, произнесенные в тиши, «звук ночной в лесу глухом», напевы, напоминающие «другую жизнь и берег дальный», зов умершей возлюбленной («приди, как дальняя звезда, как легкий звук, иль дуновенье...»), эхо — образ поэта... Мы очень быстро свыкаемся с этими элементами пушкинской поэзии, склонны, быть может, даже не замечать, что они говорят об очень тонких слуховых восприятиях поэта, о его звуковой памяти, о его общей музыкальной восприимчивости. Нетрудно проследить, что Пушкин, наряду с отвлеченными образами «певца» и «музы, пленявшей юный слух напевами», передает свои вполне реальные звуковые ощущения, чрезвычайно отчетливо запоминаемые им:

Все было тихо; лишь ночные   Плыла по дремлющей реке:
Перекликались часовые;   И нас пленяли вдалеке
Да дрожек отдаленный стук     Рожок и песня удалая.
С Мильонной раздавался вдруг; Но слаще, средь ночных забав, Лишь лодка, веслами махая,      Напев Торкватовых октав!¹

В «Онегине» же мы встречаем несколько «музыкальных» штрихов:

Вдруг из-за двери в зале длинной
Фагот и флейта раздались...
(Бал у Лариных)

Садился он [Ленский] за клавикорды
И брал на них одни аккорды...

В отрывке из «Путешествия Онегина» находим следующие строки:

Финал гремит; пустеет зала;
Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии счастливой
Слегка поют мотив игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревем речитатив...

Наибольшее место — в смысле отражения музыкальных впечатлений — уделено в его поэзии песне.

Песня татарская, черкесская, цыганская, восточная (песня дев в «Руслане и Людмиле»), русская песня (в «Евгении Онегине») входит в большинство поэм Пушкина, в его драматические произведения.

Еще больше встречаем мы у него упоминаний о песне (много их в «Евгении Онегине»: «Уж расходились хороводы», «В избушке распевая, дева прядет»... «Пастух, плетя свой пестрый лапоть, поет про волжских рыбарей...» и так далее).

В феврале 1825 года Пушкин пишет Вяземскому из Михайловского: «Покамест я один одинешенек... слушаю старые сказки да песни». О песнях Арины Родионовны говорится и в стихотворении (того же года) .«Зимний вечер»:

Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

_________

¹«Евгений Онегин», глава 1-я, строфа XLVIII.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание