Выпуск № 1 (42) | 1937 - страница 19

Она как бы «отпочковывается» из второй темы, но, по своей роли в развитии финала, она приобретает совершенно самостоятельное и притом исключительно важное значение: пронизывая всю музыку финала, она звучит (особенно в коде) как разрешение темы преодоления.

Неслучайно она (т. е. третья тема) возникает на характерном энергическом ритме темы преодоления, получающем в разработке финала большое значение.

Вслед за грандиозной экспозицией (83 такта) начинается первая разработка, построенная на искуснейшем полифонно-гармоническом развитии первых трех тем финала. Здесь же впервые появляется четвертая тема, балладного характера:

Прим. 12.

Непрерывное динамическое нарастание приводит к первой кульминации третьей темы. Но этим не исчерпывается еще могучее и яркое драматическое развитие музыкально-тематического материала финала. После репризы, почти полностью (в новом оркестровом варианте) повторяющей музыку экспозиции (вторая тема — в f-moll, первая и третья — в F-dur — прочный тональный фундамент для коды!), Мясковский начинает вторую разработку, с ее новым утверждением четвертой темы (песня-марш летчиков) и широким торжественным проведением третьей темы (вторая кульминация — перед кодой).

В великолепной развернутой коде (48 тактов) сконцентрирована высшая драматическая сила всего развития симфонии. Торжественно, в широком движении (Meno allegro) поднимается первая тема финала (в увеличении — на триолевом замедленном ритме), выливающаяся в песню-балладу (4-я тема). В огромном динамическом напряжении (crescendo е rallentando) неожиданно появляется мотив преодоления. И — вслед за ним — стремительно проносится торжествующая «парящая» тема (прим. И). В крутом гармоническом повороте она резко обрывается четырьмя могучими ударами оркестра (в fis-moll!).

Борьба закончена, но нужен еще один— гениально-простой — штрих, чтобы закончить симфонию: на фоне последнего затухающего fis-moll’ного аккорда легко, ясно «высвобождается» спокойный и светлый напев из лирического интермеццо.¹

Героический финал озаряется теплым и ровным светом певучей лирики.

«Понять цели музыканта, — писал некогда Лессинг, — значит признать, что он достиг их. Его произведение не должно быть загадкой, решение которой трудно и сомнительно. Он хотел выразить, конечно, только то, что весьма быстро воспринимает нормальный слух; слава его растет вместе с пониманием его замысла; чем его произведение легче и общедоступнее, тем и его слава заслуженнее...»

Невольно вспоминаешь эти слова Лессинга, когда задумываешься над последними симфониями Мясковского, в которых глубина и сложность большого философского замысла сочетается с такой мудрой простотой и ясностью выражения. Первое было свойственно Мясковскому и раньше, второго он достиг лишь теперь, и лучше всего — в своей 16-й симфонии.

То, что было сказано выше об этом замечательном произведении, конечно, не раскрывает полностью все богатство и многообразие симфонического развития, все тончайшие детали подлинно-мастерского разрешения сложной темы. Я стремился зафиксировать лишь главные, важнейшие черты этого произведения, которое не может не взволновать каждого советского слушателя.

Значение 16-й симфонии Мясковского в нашей музыкальной культуре неоспоримо, как неоспорим сейчас и факт неуклонного творческого роста композитора.

Заканчивая этот беглый набросок, мне остается лишь, перефразируя слова Лессинга, сказать (вместе со многими):

«...Для меня нет никакой славы в том, что я правильно слышал пьесу, но слава композитора тем выше, что в этом его произведении все слышали то же самое, что и я...»

_________

¹ План модуляции: fis-moll — ges-moll — B-dur-moll — F-dur.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 12.

Содержание