Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 53

Функциональная школа устремилась к преодолению этой «специфической ограниченности».¹ С каких позиций однако совершалось это преодоление? Как представляется, — с позиций позитивизма, противопоставлявшего статическому взгляду на вещи — эволюционный взгляд: «Она (т. е. метафизика) никогда не могла понять внутреннего смысла явления, и поэтому всегда связывала их чисто внешним и искусственным образом. . . Могучий пролом, сделанный гениальным человеком (подразумевается Конт. И. Р.), устанавливает отныне пути между всеми отделами знания. До этого гениального озарения отдельные науки оставались чужды друг другу, не зная о своей кровной связи и нисколько не беспокоясь о своем единстве...», — пишет Литтре. Позитивизм, который становится в «оппозицию» старой метафизике, рассматривавшей «явления природы в их обособленности», оставляется при этом целиком в пределах метафизического идеализма.

В некоторой степени на функциональную школу оказали влияние взгляды классического немецкого идеализма — во всяком случае об этом свидетельствуют некоторые красочные примеры.²

Всеже надо полагать, что непосредственное влияние классического идеализма на функциональную школу было невелико и что позитивистские взгляды перемешивались в функциональной школе не со взглядами Канта, Фихте или Гегеля, но скорее всего со взглядами эпигонствующих неокантианцев. Априоризм форм, лежащий в основе учения о всеобщем, обнаруживающемся в опыте, но не подлежащем обоснованию путем опыта — законе симметрии и пропорциональности³, в том виде, как он утверждается в функциональной школе, несомненно близок неокантианским взглядам, отбрасывающим из кантовского наследства «вещь в себе», но сохраняющим учение об априорности форм сознания.

Функциональную школу нельзя непосредственно связывать ни с классическим идеализмом — по линии методологии, ни с музыкальным классицизмом (и ранним романтизмом) — по линии творчества. Это последнее обстоятельство надо подчеркнуть тем более, что функциональную теорию зачастую склонны рассматривать как теоретическое оправдание классицизма, выросшее на тех же основах, что и классицизм, но только запоздавшее по времени.

Действительно, функциональная школа, вобравшая в себя и развившая далее теоретические достижения классической теории, традиционной школы, а также антиавторитарного направления — в основном базируется на материале классицизма и романтизма (до неоромантизма).

Вопрос однако не сводится к тому — а какой материал рассматривает функциональная школа? Вопрос ставится иначе — с каких позиций рассматривается данный материал, и с каким творческим направлением эти позиции связаны.

Следует полагать, что теоретические позиции функциональной школы связаны с неоклассицизмом, виднейшим представителем которого явился Брамс. То обстоятельство, что функциональная школа охотно стремится возвести закономерности классицизма и романтизма, особенности бетховенского и шумановского письма, например, в степень всеобщих закономерностей, стремится придать им абсолютный характер, обосновывает не первое предположение («теоретическое оправдание классицизма и — частично — романтизма, выросшее на тех же основах, что и эти стилевые направления»), но — с несравненно большей убедительностью — второе (близость брамсовскому неоклассицизму). Ибо то новое, что принес, напр., Брамс, в значительной степени заключается в весьма своеобразном сочетании и развитии характерных особенностей классицизма и романтизма. Брамс, не

ния в философию, это мировоззрение создало характерную ограниченность последних столетий: метафизический способ мышления». Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг», Введение. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XIV, изд. ИМЭЛ, стр. 21.

¹ Дадим еще один пример: в традиционной школе модуляция посредством доминантсептаккорда была типичным образцом несвязного сопоставления тональностей; Катуар же анализирует доминантсептаккорд как посредствующее, связывающее звено модуляции, обладающее определенной функцией в исходной и конечной тональностях.

² См. интересные примеры, которые приводит Л. А. Мазель в статье «О музыкально-теоретической концепции Курта» («Музыкальный альманах», Музгиз, М. 1932).

³ «Музыка — искусство симметрии в последовании, как архитектура— искусство симметрии в сосуществовании» (Риман)! Нужно однако иметь в виду, что понятие симметрии в функциональной школе употребляется в широком значении повторяемости, .т. е. как в значении симметрии в собственяом смысле слова (а б б а), так и в смысле периодичности (аба б).

Априористический взгляд четко и выпукло сформулировал Ганслик: «Правильность, усматриваемая нами в музыкальных формах, взятых самих по себе, и удовлетворяющая наш взгляд, основана на соблюдении известных основных, первоначальных законов, вложенных природою в организацию человека и во внешние звуковые явления». (Э. Ганслик. «О музыкально-прекрасном»).

опирающийся на Бетховена и Шумана — это не Брамс.

В последние годы мы имели явную недооценку теории музыки — как в научной работе, так и в педагогике. В частности практика т. наз. «комплекса» в Московской консерватории (тогда — Высшей музыкальной школе им. Ф. Кона), приводящего к растворению теории в истории, несомненно была связана с этой недооценкой. Основой для этой недооценки явилось левацкое, огульное «отрицание» (зачеркивание, собственно говоря) ценности наследия, полученного в этой области. Левацким взглядам в области искусства и педагогики нанесен сокрушительный удар; однако элементарная логика классовой борьбы требует от нас бдительности к всевозможным рецидивам «слева».

Основной опасностью на данном этапе является — в теоретическом музыкознании — правая опасность: «замазывание» классовой сущности искусства, «высокий штиль» и «академизирование» в теоретических спорах, сопротивление — пассивное или активное — критическому пересмотру якобы «нейтрального» наследия и т. д. Только в решительной борьбе на два фронта будет выковано подлинномарксистское теоретическое музыкознание.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание