Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 52

Не зря отметил Литтре возникновение коммерческих и промышленных предприятий. Бурный экономический подъем охватил Европу в третьей четверти XIX в. Энгельс в письме к Вейдемейеру (от 12 апреля 1853 г.) прямо указывает на « ...небывало продолжительный и всеобщий экономический расцвет с начала 1849 г.» Так, Германия напр., бывшая в первой половине XIX в. аграрной — по преимуществу — страной, идет семимильными шагами по пути превращения в аграрно-индустриальную и наконец индустриально-аграрную страну. На основе успехов индустриальной техники растут естествознание и точные науки, в свою очередь продвигающие индустриальною технику вперед. Беспримерный рост естествознания приводит к признанию особой плодотворности его «естественнонаучного» «метода».

«Физика, гордо заявляет Больцман, — самая совершенная область естествознания, я готов сказать — знания вообще».

К. А. Тимирязев рисует «идеальный тип физика, равно избегающего исключительного эмпиризма экспериментатора и оторванного от почвы теории математика, но стремящегося к гармоническому слиянию этих двух равно могучих путей исследования».

Происходит своеобразная «интервенция» естествознания в смежные области идеологии.

Основоположную роль в иерархии наук контизм отводит точным наукам: «Без математики астрономия и физика невозможны, без физики химия не может быть осмыслена и усвоена, без химии непонятно питание — эта основа всякой жизни, и без точной теории жизни развитие общества или истории, или социология, лишены самой надежной опоры» (Литтре).

Наконец, описывает это «вторжение» цитированный уже Ганслик: «Во всех новейших, исследованиях чувствуется такая сильная потребность познать естественную сторону явлений, что самые отвлеченные изыскания заметно тяготеют к методу естественных наук».

Не только методы и материалы естественных наук используются в музыкознании (работы К. Штумпфа в области музыкальной психологии), но сами деятели естествознания переступают рубеж, отделяющий их от науки о музыке: сам Гельмгольц в 1863 г. выступает с трудом von der Tonemplindungen als physiologische Grundlage der Musik». Die lehre.

Такова была та атмосфера, в которой сформировалась функциональная школа. Каковы были задачи, поставленные ею, в чем она видела свое отличие от традиционной школы?

Эта последняя приучает довольствоваться известным числом практических приемов и известных запрещений. Большинство учителей не ставит вопроса: на чем все это основано? Да если бы и поставили, то по всей вероятности не смогли бы ответить на него (Г. Риман).

Составляя руководство по фуге, Праут справлялся с трудами всех выдающихся авторитетов, но не пошел ни за одним из них,, предпочитая выводить правила из композиторской практики, и не обращал внимания на. то, что «проповедуют по данному поводу Марпург или Керубини».

Многое, предложенное здесь,— пишет он, — приведет в ужас «музыкальных консерваторов старого закала». Но все это имеет свое оправдание в творчестве величайших мастеров. Там, где теория приходит в столкновение с композиторской практикой Баха, Генделя, или Моцарта, теория должна уступить. А разногласия между теорией и практикой в области фуги достигли больших, чем где бы то ни было размеров. Авторитеты, как Фукс и Марпург, рассматривают фугу с точки зрения XVII в. Их последователи на основании данных авторитетами правил игнорируют, а то и прямо осуждают те преобразования, которые получила фуга «в руках И. С. Баха , называемого «плохим образцом». Поэтому

ды, как свои взгляды. Развитие науки и техники усиливало и укрепляло стихийно-материалистические установки: отсюда приятие метафизического материализма, возводимого обычно к Бекону. Вместе с тем общественный строй и место в нем, занимаемое буржуазной интеллигенцией, толкает в сторону идеализма: так позитивизм сохраняет, наряду с тенденциями и взглядами материалистического порядка вобласти природы, идеалистические взгляды, с наибольшей яркостью проявляющиеся в области общественного устройства. Отказ от преодоления этой двойственности возводится в ппинцип: исследование первоначальных и коренных причин бытия объявляется занятием метафизическим, свойственным теологическому периоду. Несомненно, что это позитивистское мировоззрение с его своебразным практицизмом, с его тезисом о прогрессе, как о непрерывном преуспевании, был близок самым широким кругам буржуазии доимпериалистической эпохи, под политическим либерализмом которой явственно выступало удовлетворение политикой экономического либерализма (фритредерства).

При оценке позитивизма, кйк мировоззренческого направления, следует прежде всего помнить слова В. И. Ленина:

«...Марксизм отвергает не то, чем отличается один позитивист от другого, а то, что есть у них общего, то, что делает философа позитивистом в отличие от материалиста». В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Собр. соч., т. XIII, изд. 3-е, стр. 168)

Праут считает своевременным выступить с энергичным протестом против системы преподавания, «клеймящей в своем ослеплении величайшего в свете композитора фуг».

В школьной гармонии говорится только о некоторых аккордах и совершенно умалчивается о многих других; ничего не говорится о происхождении и взаимоотношении аккордов, о возможностях дальнейшего обогащения круга гармоний. Г. Катуар в своем курсе гармонии прямо говорит о необходимости «заполнить этот пробел».

Описание практических приемов без их объяснения, отставание от достижений композиторского мастерства (до - баховский период в полифонии, до - романтический в гармонии) — вот краткая характеристика традиционной школы, данная крупнейшими представителями функциональной теории.

При этом функциональная школа вовсе не объявляет войны традиционной школе. Образно выражаясь — здание, построенное этой последней, не обрекается на слом. Скорее можно было бы сказать, что под него подводится более солидный фундамент и надстраиваются новые этажи...

Фактический материал, собранный традиционной школой, осваивается заново — ведь факты сами по себе еще не составляют науки, — для этого нужно найти их взаимную, связь: эмпирические наблюдения должны быть охвачены рациональной классификацией, и т. д. и т. д.

Конечно, нельзя сказать, что традиционная теория ограничивалась перечислением фактов. Пусть многое не вошло в ее поле зрения, пус.ть многое было неверно описано,¹ но само изложение фактического материала не могло не привести к установлению определенных отношений, а так как «здравый смысл», в котором позднейшие теоретики всеже не отказывали традиционной теории, стремился сделать подмеченные отношения руководством в практической работе, эти отношения оказывались удовлетворяющими требованиям «истинноположительной» науки, которой стремилась быть функциональная школа.

Праут, атаки которого столь категоричны в области полифонии, выступает как скромный последователь ряда авторитетов (не только Римана и А. -Б. Маркса, но и Бусслера) в учении о музыкальной форме.

Образцом методического развития и логического обоснования положений школьной теории представляется отношение Г. Римана к основоположному для этой последней догмату гаммы.

«Самым здравым, — пишет Риман, — конечно, остается все-таки простое диатоническое движение по ступеням гаммы». Эта гамма удовлетворяет требованиям (нашей) природы; она является естественно необходимой, логически-разумной. Логику гаммы Риман стремится раскрыть, конечно, с математических и физических позиций: «звуки основной гаммы находятся друг к другу в известных отношениях, которые уверенно постигаются ухом, а в акустике и математике выражаются точными простыми числовыми соотношениями. Этим числовым соотношениям соответствуют и условия, при которых возникают и продолжаются колебания упругих тел (в конце концов — воздуха), являющихся причиной звука».

Различие функциональной теории и традиционной ярко сказывается в их подходе к анализу произведения, к анализу отдельных сторон его.

Традиционной школе было свойственно метафизическое отграничение отдельных закономерностей друг от друга (что нашло свое выражение и в построении музыкальнотеоретического образования): гармонии от полифонии, того и другого от структуры целого (анализа форм), всех их вместе взятых от инструментовки.

Закономерности музыкального произведения представлялись школьной теории изолированными, статическими данностями, сосуществующими в произведении, но не взаимодействующими сторонами единого целого. Принцип различия был проведен с такой «специфической ограниченностью», что единство, лежащее в основе этого различия, было утеряно теорией музыки.²

¹ Напр, трактовка каденционного кварт, екстаккорла как обращения тоники — -и по составу и по функции. В то же время лля функциональной школы этот квартсекстаккорд «может служить глубоко-философским объяснением противоположности между музыкальным и физическим консонированием: его физическое консонирование вне всякого сомнения, музыкальное же следует отрицать вдвойне...» (Риман).

² «Разложение природы на отдельные ее части, разделение различных явлений и предметов в природе на определенные классы, анатомическое исследование разнообразного внутреннего строения органических тел, — все это было основой тех исполинских успехов, которыми ознаменовалось развитие естествознания в последние четыре столетия. Но тот же способ изучения оставил в нас привычку брать предметы и явления природы в их обособленности, вне их великой общей связи, и всилу этого — не в движении, а в неподвижном состоянии, не как существенно изменяющиеся, а как вечно неизменные, не живыми, а мертвыми. Перенесенное Бэконом и Локком из естествозна-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание