Выпуск № 4 (185) | 1954 - страница 48

Это не произвольно вырванные из статьи фразы и определения. Такова направленность рассуждений Р. Грубера, подводящих к печальному итогу: «Культ Вагнера, пользовавшийся официальной поддержкой буржуазного государства, связывался с пропагандой реакционнейших идей германского национализма. Особенно явственный характер эта связь приобрела в период господства фашизма, раздувавшего реакционные стороны мировоззрения и творчества Вагнера для того, чтобы представить его своим идейным предтечей». Приведенный абзац не завершает статьи в буквальном смысле, но по существу он является ее смысловым заключением. После этого формально завершающее статью утверждение Р. Грубера, что творчество Вагнера составило «значительный этап в развитии мирового музыкального искусства 19 в.», звучит просто отпиской.

В этой статье схема убила живой облик композитора, подменила доказательный анализ его художественных достижений и идейных противоречий вульгаризаторскими рассуждениями. Ю. Келдыш, редактировавший статью Р. Грубера, отрицает это. Он, видимо, считает, что если факты противоречат его утверждениям, то тем хуже... для фактов.

Не согласен Ю. Келдыш и с оценкой статьи о Берлиозе. А между тем в ней повторяются те же ошибки. Автор статьи П. Грачев, решительно подчеркивая «мелкобуржуазность» берлиозовского романтизма, упрощенно толкует историческую обусловленность и историческое значениетворчества великого французского композитора.

Назвав Берлиоза, а заодно Гюго и Делакруа представителями «мелкобуржуазного романтизма», П. Грачев не поясняет, что скрывается за этой характеристикой. По истинное назначение ее — подчеркнуть только «классовую ограниченность» творчества Берлиоза — ясно вырисовывается перед читателем из дальнейшего развития авторской мысли. Догматические установки настолько сковывают П. Грачева, что он даже забывает определить значение Берлиоза в развитии мировой музыкальной культуры, отметить, что лучшие творения национального французского композитора были обращены к народу, отличались могучим революционным размахом. «Реквием», «Траурная и триумфальная симфония», «Ромео и Юлия», «Ракоци-марш» и другие великие произведения выдвинули Берлиоза в ряды художников-демократов. Об этом в статье не говорится ни слова. Автор боится далее произнести определения «народность», «демократизм» применительно к лучшим произведениям Берлиоза. Зато в статье старательно отмечаются черты ограниченности в творческом стиле композитора.

Классики русской музыки видели в Берлиозе верного соратника в поисках «новых путей» в искусстве, талантливого художника-новатора. Почему же эти черты творчества французского композитора не раскрыты в статье П. Грачева?

Тенденциозным подходом, упрощенными характеристиками страдают и другие статьи БСЭ о зарубежных композиторах-классиках (например, о Верди, Брамсе, Беллини, Гуно, Делибе).

Многие статьи о зарубежных композиторах в БСЭ сопровождаются цитатами из высказываний русских музыкантов. Что ж, дело хорошее. Каждому читателю интересно узнать отношение наших великих классиков к творчеству представителей других национальных культур. Но, к сожалению, и в это благородное дело работники музыкальной редакции БСЭ внесли тенденциозность; нарочито подбирая отдельные полемически заостренные высказывания русских музыкантов (часто нехарактерные, случайные) , они как будто хотят сказать: вот смотрите, не мы «прорабатываем» западных композиторов, «прорабатывают» их классики!

Из статьи в статью кочует в различных вариациях фраза: «Отрицательные черты творчества... (имярек) подвергались резкому осуждению русских музыкантов». Изменения этой формулы в статьях о Вагнере, Верди, Брамсе, Доницетти и многих других — чисто фактурного порядка: в зависимости от степени «критического накала» слово «отрицательные» заменяется на «ошибочные», «реакционно-мистические» и т. д.

Критический подход к музыкальной культуре прошлого нельзя превращать в дурную моду вульгарной, антинаучной «проработки» классиков. К каким неприятным результатам это может привести, говорят факты деятельности музыкальных работников Большой Советской Энциклопедии. За их грозными критическими пассажами и глубокомысленными сентенциями скрыто (не побоимся сказать) безразличное отношение к великим ценностям музыкальной культуры других народов. Подобное отношение противоречит глубоко прогрессивному характеру нашей советской культуры, проникнутой духом пролетарского интернационализма.

Тенденциозное отношение к наследию зарубежных классиков в статьях БСЭ «перекликается» с односторонними суждениями Ю. Келдыша о классике русской (в статье «За глубокое изучение наследства»). Значит, дело не в отдельных авторах, пишущих о музыке для Большой Советской Энциклопедии, а в установках музыкальной редакции этого издания, возглавляемой Ю. Келдышем. И видимо, Ю. Келдышу прежде всего нужно пожелать более самокритично разобраться в недостатках своей редакторской и музыковедческой деятельности.

И еще одно замечание — на сей раз о полемических приемах Ю. Келдыша. Вряд ли следует даже в пылу полемики плохие статьи объявлять хорошими. Но уж совсем недопустимо для подтверждения своих взглядов произвольно цитировать классиков, приписывая их высказываниям противоположный смысл.

Речь идет о том месте статьи Ю. Келдыша, где он пытается защитить понятие «мелкобуржуазности» применительно к творчеству Берлиоза. Для оправдания подобной характеристики Берлиоза Ю. Келдыш прибегает к цитатам из работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и работы В. И. Ленина «К характеристике экономического романтизма». Но мысли, заключенные в цитируемых разделах трудов К. Маркса и В. И. Ленина, приводятся Ю. Келдышем неполно, а поэтому искаженно. Так, в упомянутой работе К. Маркса после фразы, процитированной Ю. Келдышем, следует недвусмысленная оценка классовой ограниченности, присущей идеологам мелкой буржуазии: «Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводят практически его материальные интересы и его общественное положение. Таково и вообще отношение между политическими и литературными представителями какого-нибудь класса и тем классом, который они представляют»¹. Как видим, из слов К. Маркса вовсе не следует тот странный в данном случае вывод, который делает Ю. Келдыш, заявляя, что «и художник, стоящий на мелкобуржуазных позициях, может в определенных исторических условиях выражать идеи и стремления, далеко выходящие за пределы непосредственных практических интересов мелкой буржуазии».

_________

¹ К. Маркс. Избранные произведения в двух томах. Госполитиздат, М., т. II, стр. 278 и 279.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание