Слово слушателя

Я не получила специального музыкального образования. Но музыка с детских лет производила на меня очень большое впечатление. Я регулярно посещаю симфонические и камерные концерты, внимательно слушаю музыкальные радиопередачи, даже веду специальный «музыкальный дневник», в который заношу мысли о прослушанных произведениях.

Музыку советских композиторов я всегда слушаю с интересом и совершенно несогласна с теми, кто признает только классическое искусство прошлого. Не могу понять людей, которые высокомерно отзываются о творчестве С. Прокофьева, Н. Мясковского, Д. Шостаковича, Д. Кабалевского. Такие люди представляются мне ограниченными, узко и плохо понимающими музыку, легкомысленно относящимися к достижениям советской музыкальной культуры. Мне и самой не все нравится у советских композиторов, но многие их произведения я слушаю с удовольствием. С еще большей силой ощущаешь радость и полноту жизни после мудрой Двадцать седьмой симфонии Н. Мясковского, юношески свежей Седьмой симфонии С. Прокофьева, огненно темпераментной музыки из оперы Д. Кабалевского «Мастер из Кламси», проникновенных лирических романсов Ю. Шапорина и Ан. Александрова.

С творчеством Д. Шостаковича я впервые познакомилась в прошлом году, услышав на одном из концертов его Седьмую симфонию под управлением Е. Мравинского. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Я почувствовала не только мастерство и огромный талант композитора, но и какую-то невидимую силу, которая властно приковала мое внимание и держала «в плену» до последних звуков симфонии. Музыка ее настолько ярка, конкретно образна, что почти зрительно представляешь себе выраженное в ней «действие». Вот я снова в своем родном городе — Ленинграде. Вот величавая Нева в гранитных берегах. Вот Зимний дворец, широкие прямые проспекты, мирная зелень парков. И вдруг на этот прекрасный город надвигается страшная разрушительная сила. Я почти физически ощущала ее приближение. Перед моим мысленным взором — страшные картины вражеского нашествия, которые мне привелось видеть еще девочкой в осажденном Ленинграде. Композитор с огромной драматической силой изобразил в симфонии и кровопролитные битвы, и скорбь о героях, погибших за Родину, и торжество победы. Враг разгромлен, и могучие звуки гимна великому русскому народу завершают симфонию.

Трудно описать чувства, волновавшие меня после прослушания этой музыки. Хотелось еще больше и активнее трудиться, чтобы закрепить победу, стереть навсегда следы разрушений, строить новую, прекрасную жизнь. Хотелось работать и работать. Я ощущала огромный прилив, энергии, веру в свои силы...

С нетерпением ждала я первого исполнения Десятой симфонии Д. Шостаковича. Из его недавних сочинений я знала только ораторию «Песнь о лесах», но она не произвела на меня глубокого впечатления, хотя и понравилась своим светлым, ясным колоритом.

Новую симфонию Д. Шостаковича я слушала с большим вниманием. Однако ее образы не убедили, не увлекли меня, хотя и соответствовали тогдашнему моему душевному состоянию. Мрачная тема, которой началась первая часть, перешла в жуткий вальсообразный мотив, невольно заставивший меня вспомнить полубредовые образы некоторых сочинений Леонида Андреева. Сочетаясь в сложных полифонических сплетениях, с мотивами первой темы, он приводит к болезненной, дикой кульминации. В финале первой части господствует настроение полной безнадежности, беспросветности.

Вторая часть — бешеное скерцо — чем-то напомнила образы разрушительного нашествия в Седьмой симфонии. Но в Десятой — это страшная «роковая» сила, которую ничто не может остановить.

Третья часть — мрачные, унылые размышления одинокого, душевно надломленного человека. Тягостное настроение еще больше усилилось — ведь музыка, несмотря на свою сложность, в высшей степени талантлива и производит большое впечатление.

Я с волнением ждала финала: чем же завершится симфония с таким странным содержанием? Но вот прозвучала и последняя часть. Она, увы, оставила довольно легковесное впечатление. Трагические вопросы и сомнения, мучившие автора симфонии, остались без ответа... Я ушла с концерта в подавленном настроении...

В чем же тут дело? Почему Седьмая симфония Д. Шостаковича зовет к прекрасному, светлому будущему, несмотря на глубокий трагизм изображенных в ней событий, а Десятая никуда не зовет, оставляет у слушателя гнетущее настроение? И вообще, нужна ли нам такая музыка? Пусть эта симфония написана мастерски, даже талантливо — тем хуже, ибо она разочаровывает, не дает импульсов для борьбы, для движения вперед.

Думается, что причина неудачи композитора не в том, что он говорит очень сложным музыкальным языком, а в том, что симфония почти совершенно не раскрывает борьбы положительных и отрицательных образов. Отрицательные образы, мрачные, порой упадочные, господствуют в симфонии. Автор не создал образа положительного героя, способного бороться и преодолеть темные, мрачные силы.

Такой мне представляется Десятая симфония Д. Шостаковича.

3. Акимова

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Слово слушателя

3. Акимова

Содержание