В своем фортепианном концерте Шостакович показал себя превосходным пианистом-исполнителем. Концерт Шостаковича — серьезное и глубокое произведение, лишенное внешних эффектов, отличающееся четкостью и ясностью формы, с классически прозрачной фактурой. Давая небольшой состав оркестра (струнные и труба), автор как бы стремится здесь к созданию новых тембровых комбинаций для сопровождения солирующего инструмента. 

Отделение из произведений Шостаковича очень чутко и с глубоким пониманием стиля композитора провел засл. артист республики Александр Гаук.

Ю. Бирюков и М. Киселев

Симфонический концерт оркестра ВКР, под управлением Эугена Сенкар (Германия)

(Дом ученых, 23 августа 1934 г.)

В свой концерт дирижер включил произведения выдающихся представителей различных музыкальных направлений конца XIX в.: Чайковского (6-я симфония), Р. Штрауса (увертюра «Дон Жуан»), Дебюсси («Послеобеденный отдых Фавна») и скерцо Дюка («Ученик чародея»).

В концерте 23 августа Э. Сенкар показал себя прекрасным музыкантом, с недюжинным темпераментом, чутко разбирающимся в столь различных по стилю произведениях, мастерски владеющим оркестром.

Наиболее ярко прозвучала увертюра «Дон Жуан» — Р. Штрауса, с ее частой сменой разнородных по характеру музыкальных эпизодов, с ее блестящей, красочной оркестровкой.

В «Послеобеденном отдыхе Фавна» Дебюсси очень тонко было передано импрессионистское, интимно-завуалированное звучание оркестра (сурдины струнных, низкий регистр флейт). Скерцо Дюка — «Ученик чародея», полное остроумия и динамической насыщенности, исполненное с большой экспрессией и ритмической четкостью, явилось заключительным номером первого отделения.

Меньшее впечатление оставило исполнение Э. Сенкаром 6-й симфонии Чайковского. С легкой руки Артура Никиша большинство иностранных дирижеров установило довольно произвольное обращение с авторскими ремарками, касающимися перемены темпов. Особенно легко допускалось это в отношении представителей романтической школы, и в частности Чайковского. Но если такие «вольности» гениального дирижера (ныне узаконенные, как напр.: фермата в коде 1-й части 4-й симфонии Чайковского) были художественно оправданы, то у подражателей его это вылилось в чисто внешнее формальное стремление к эфектности и игре контрастами.

К сожалению, не избежал этого и Э. Сенкар, слишком злоупотреблявший произвольно замедленными темпами во 2-й и 4-й частях симфонии. Особенно неуместно и неоправданно было превращение им h-moll’ного эпизода 2-й части симфонии в какое-то сентиментальное Andantino. Этот эпизод, столь ярко контрастирующий с D-dur’ным началом части, совсем не требует того значительного ритмического изменения, того замедления, к которому прибегнул Сенкар, чтобы оттенить его мрачный и безысходный характер. Характер этот и без того подчеркнут самим композитором путем резкой гармонической смены мажора минором, торможения в развитии мелодической линии и 55-тактовым органным пунктом на тонике. Кроме того, желание автора сохранить неизменным ритм (меняя лишь характер исполнения) достаточно убедительно подчеркивается тремя затактовыми ударами литавр, как бы утверждающими ритмическую равномерность этого эпизода.

Ряд динамических оттенков, как, напр., большое rallentando (тоже не предусмотренное автором) в заключении главной темы, проводимой виолончелями и не раз повторяемой в дальнейшем, привнес в эту часть налет излишней салонности. В коде той же 2-й части дирижер, неизвестно по каким соображениям, счел нужным выделить гармонический фон нисходящей ре-мажорной гаммы в партии трубы, стушевав этим перекличку деформированной фразы главной темы в струнной группе, как бы делающей бесплодными попытки возврата к своей прежней форме. Эта манерность в трактовке 2-й части симфонии несколько снизила впечатление от исполнения всего произведения (главным образом 1-й и 3-й частей).

В общем же, исполнение отчетного концерта позволяет признать в Э. Сенкаре крупного мастера своего дела.

Юрий Бирюков

Концерт оркестра ВКР под управлением Ю. Файера

(15 августа 1934 г., в летнем помещении Радиотеатра)

Программа очередного концерта ВКР была посвящена балетной музыке; перед слушателем прошли сюиты из четырех балетов: «Футболист» Оранского, «Иосиф Прекрасный» Василенко, «Раймонда» Глазунова и «Спящая красавица» Чайковского.

Основной замысел программы — показать развитие балетной музыки от Чайковского до наших дней — сам по себе заслуживает самого пристального внимания. Но исполненная программа вызывает все же некоторое сомнение: нужно ли было включать в нее сюиты из «Иосифа Прекрасного» и «Футболиста», ничего не показав из балетов Стравинского и Шостаковича?

Концерт сопровождался пояснениями, — явление, очень редкое в концертах оркестра ВКР в ЦПКиО,

несмотря на то, что они рассчитаны на рядового слушателя — посетителя парка. Но, к сожалению, даваемые объяснения не уяснили принципа составления программы — от Чайковского к Оранскому и, кроме того, ведущий программу т. ...¹ допустил ряд грубых ошибок.

Так, напр., пояснитель безаппеляционно заявил: «До Чайковского музыка в балете не играла никакой роли (!?). Все было подчинено танцу. В балетах же Чайковского музыка становится на первое место, подчиняя себе весь спектакль...» Неужели «пояснитель» действительно считает, что в балете, предположим, Пуни, музыка не имеет никакого значения? Правда, балетная музыка Пуни, Минкуса и им подобных не отличается высоким качеством (хотя и у Пуни встречаются совсем не плохие страницы, — взять хотя бы отдельные номера из «Эсмеральды», не говоря о наличии прекрасных, подлинно танцевальных ритмов); но как один из главных компонентов балетного спектакля, она не может «не играть никакой роли». Правильнее было бы сказать, что музыкальная форма обусловлена содержанием танца и подчинена ему, как, напр., классическое «Pas de deux» требует вариационной формы.

Правильно ли, что Чайковский провел реформу балетного спектакля, — как утверждает «пояснитель»? Достаточно посмотреть любую партитуру трех балетов Чайковского, чтобы убедиться в том, что фактически Чайковский (как позднее и Глазунов) не разрушил архитектоники «классического» балетного спектакля. Им оставлены все канонизированные формы классического танца. Другими словами, здесь произошло не исправление основ балета, но привлечение гениального композитора к созданию пышного балетного спектакля. Вспомним также, что как раз «Спящая красавица» создавалась в тесном содружестве с балетмейстером Мариусом Петипа, создателем русского классического танца.

ВКР следует серьезнее относиться к даваемым в концертах пояснениям. Нельзя же сводить их просто к общим фразам. Ведь все это идет в эфир!

Засл. деятель искусств Ю. Файер, талантливый, и опытный музыкант, дирижирующий балетами в ГОТОБе, к сожалению, очень редко выступает в симфонических концертах.

Хорошая память дала ему возможность провести концерт без партитуры. Прекрасное знание оркестра — и отсюда тончайшая соразмеренность звучания отдельных оркестровых групп; четкая ритмичность, столь необходимая для дирижера балетных спектаклей, яркий темперамент, — таковы отличительные черты его исполнения. Но превалирует надо всем, несомненно, темперамент; об этом свидетельствуют и жест дирижера, часто преувеличенно подчеркнутый, и яркая акцентуация и сильные динамические подъемы. Но такое преобладание темперамента опасно, если оно не регулируется чувством меры, которое у Файера не всегда имеется в достаточной степени.

Если в испанском танце («Panaderos», в постановке Петипа) из балета «Раймонда» дирижер дал яркое, соответствующее характеру танца исполнение, полное увлекающего, стремительного, с постоянно нарастающей динамикой, движения, то в «Pizzikato» (вариация Раймонды, вальс D-dur) слишком резкая акцентировка была явно неуместна; это произведение требует ажурно-легкого и изящного исполнения. Также нельзя признать удачной трактовку Файером интродукции к балету «Спящая красавица» (соединенной в сюите с финалом 1-го акта, см. 90 стр. по клавиру и дальше — появление Феи Сирени). Этой трактовкой он еще больше стремится подчеркнуть данное уже композитором в интродукции противопоставление двух контрастирующих музыкальных характеристик: феи Карабос и феи Сирени (противоположных по темпу, фактуре, инструментовке и тональностям). Характеристику феи Карабос дирижер дает в сильно ускоренном темпе. Вследствие этого романтически построенный мелодический рисунок теряет четкость, эффект отдельных, разделенных паузами, ударов оркестра на ff пропадает, тональная неустойчивость этого эпизода из-за быстроты темпа производит беспорядочное впечатление. Такая трактовка не соответствует образу — грозной феи зла. Оркестр не справлялся со взятым дирижером темпом, по-видимому из-за отсутствия достаточного количества репетиций.

Зато характеристика феи Сирени была проведена превосходно: тончайшая, как бы завуалированная нюансировка, ясное голосоведение и необычайно четко проведенная на протяжени 26 тактов линия динамического нарастания от рр к fff.

Хорошо была показана Файером и мечтательная, холодноватая лирика Глазунова (в «Prelude et la Romanesca» с хорошо исполненным solo арфы); очень выразительно сделано небольшое ritenuto на р заключительной каденции с последующим фермато на четвертной паузе и снова в темпе — последование D и Т.

Сюита из «Иосифа Прекрасного» с ее пряными гармониями, оригинальным колоритом и яркой ритмикой также принадлежит к наиболее удачно исполненным в концерте произведениям.

Долголетняя работа Файера в балете, необходимость постоянно следить за исполнителем и соразмерять в соответствии с его движениями темпы, — все это привело дирижера к излишней иногда обнаженности метрической схемы музыкальных произведений (как, напр., в «Adagio» из балета «Спящая красавица»).

В заключение надо пожелать Ю. Файеру чаще выступать в симфонических концертах, особенно с программой из танцевально-балетной музыки, с таким мастерством им исполняемой.

М. Киселев

Симфонический концерт, посвященный «Дню авиации», под управлением Н. Аносова

(18 августа 1934 г., в летнем помещении Радиотеатра)

В ознаменование ежегодного праздника советской авиации ВКР организовал симфонический концерт по специально составленной программе. Но уже самый подбор исполняемых произведений вызвал сомнение в успехе концерта.

Среди произведений по своей тематике безу-

_________

¹ Тут мы ставим многоточие, ибо все наши по пытки узнать фамилию ведущего программу оказались безуспешными: ВКР, оказывается, не «хранит» сведений о дающих пояснения на концертах!