Выпуск № 9 (154) | 1951 - страница 5

ском отношении к национальному фольклору и эпосу.

Постановка опер, идеализирующих феодальное прошлое, потакает отсталым вкусам. Это противоречит принципам социалистического реализма, основным требованием которого является раскрытие любого исторического или сказочного сюжета с позиций партийности и коммунистического мировоззрения.

Игнорирование этого требования и некритическое отношение к темам прошлого приводят к утверждению порочного стиля оперного спектакля. В нем вместо разработки подлинно народной эпико-героической или сказочно-легендарной тематики бездумно воспевается прошлое, поэтизируется феодально-патриархальный строй, приукрашивается ханско-аристократический быт, фальсифицированно изображается дореволюционный уклад казахского «вольного кочевья», будто бы не знавшего классовой борьбы.

Это можн(о наблюдать, например, в опере «Кыз Жибек» (музыка Е. Брусиловского, либретто Г. Мусрепова), не сходящей со сцены с 1936 года и открывшей собой целую серию однотипных оперных произведений. Здесь заметно идеализируются патриархальный уклад, «свободная» кочевая казахская жизнь, любовно подаются обветшалые ориентальные образы, вроде верблюжьих караванов и роскошного паланкина с восседающей в нем ханской дочерью — красавицей Жибек. В качестве главного героя на Сцену выводится «прославленный» сын хана из «знаменитого» рода Базарбая — благородный и мужественный Тулеген. В ариях и песнях этой оперы воспеваются богатство, ум, доблесть, могущество и слава этого ханского сына. На сцене с любовью воспроизводятся сказочно разукрашенные юрты Златоверхой орды и дворец хана Базарбая. В качестве отрицательных персонажей выводятся завистливый, мстительный предатель-убийца, джигит из народа Бекежан и его разбойничья шайка. Разумеется, подобный сюжет с точки зрения современности не выдерживает критики.

Аналогичны недостатки и другой оперы тех же авторов — «Ер-таргын», так же прочно обосновавшейся на сцене казахского театра с 1938 года. В опере повествуется о любовных и ратных похождениях обиженного ханом казаха Ер-таргына, гуляющего по свету в поисках «такого ханства, где есть правда и справедливость». Этот образ трактуется космополитически, вне класса и эпохи; герой оперы не любит своей родины, он, по существу, человек без роду и племени: попадая в Крымское ханство, Ер-таргын забывает родной Казахстан и изъявляет готовность стать крымским батыром. На этот сюжетный стержень нанизан весь традиционный, излюбленный аксессуар казахской оперы: быт ханских дворцов, сусальные «пейзанские» картины неутомимо пляшущего на свадебных торжествах, «счастливого» и «довольного» народа.

Примитивная фабула, легкомысленная любовная интрига, непременное опоэтизирование образа ханской дочери — все это говорит о нетребовательности к идейному содержанию, о погоне за «экзотическими» и надрывно-мелодраматическими ситуациями.

О произведениях типа «Кыз Жибек» и «Ер-Таргына» можно было бы говорить как о пройденном, первоначальном этапе рождения и развития оперного искусства в республике. Но совершенно непонятно, как могут подобные же сюжеты привлекать композиторов в 1950–1951 гг. В балете «Камбар и Назым» (музыка В. Великанова, либретто Г. Градова и А. Хангельдина), принятом недавно к постановке, с назойливым постоянством снова показываются могущество и богатство хана и роскошь его ставки. Опять фигурируют ханская дочь — красавица Назым и храбрый родовитый батыр Камбар, опять развертываются уже знакомые, опоэтизированные картины кочевья, в которых подчеркиваются социально примиренные отношения хана и народа. Последний мирно и благодушно веселится и пляшет по поводу сватовства к ханской дочери богатых женихов — персидских, калмыцких и прочих ханов. Казахский народ в балете показан покорным, забитым. Его спасает от порабощения инородцами батыр Камбар.

Сказочно-легендарные сюжеты подлинного казахского эпоса имеют полное право на существование в советской опере, однако отношение к ним должно определяться методом социалистического реализма, т. е. содержание их должно переосмысливаться с позиций передового советского мировоззрения, очищаться от наслоений ханской идеологии.

Неразборчивость и некритический подход к наследию прошлого приводят к идейным извращениям в оперном искусстве. Повторение этих ошибок из оперы в оперу приводит к порочному штампу, к утверждению на сцене идейно ущербных произведений. Правильная оценка этих опер должна включать в себя не оправдание, но лишь признание факта их появления на первом этапе развития казахской оперы.

Поэтому трудно согласиться с утверждениями о том, что в целях привития народу вкуса к оперной музыке «занавес нашего [казахского — П. А.] оперного театра должен был открыться именно такими произведениям и, как «Кыз Жибек» и «Ер-таргын», известными народу своим сюжетным построением и музыкой».

Ошибки и просчеты отдельных композиторов и либреттистов, допущенные ими на первом этапе рождения оперного жанра в республике и явившиеся следствием идейно-политической незрелости авторов, возводятся здесь в закономерность. Еще более недопустимо причислять эти идейно неполноценные произведения к «лучшим страницам» казахской оперы, как это делает, например, музыковед В. Виноградов, уверяя, что они «волнуют лучшие человеческие чувства»². Более того, он ставит в заслугу композитору Е. Брусиловскому, что явно ущербная «музыкально-эпическая линия его опер «Кыз Жибек», «Жалбыр» и «Ер-таргын» дала творческое направление оперному искусству братских республик» Средней Азии.

Сюжетная порочность псевдоэпической линии казахского оперного жанра очевидна. Не случайно «Казахстанская правда», попытавшись художественно узаконить появление вышеупомянутых опер Брусиловского, тут же оговорилась, что «это отнюдь не означало, что надо было и дальше следовать подобным методам».

Однако дело не только в идейной неполноценности, а порой и порочности подобного стиля казахской оперы и балета, но и в крупных недостатках собственно музыкальной стороны, не менее важной. Правда, положительным качеством музыки отдельных опер является прочная опора на народный казахский мелос. Было бы неправильным зачеркивать некоторое положительное значение хотя бы оперы «Кыз Жибек» в истории казахского оперного искусства. Оно заключается в народности музыки, в первых, еще очень робких попытках дать оперно-симфонизированную оправу цитатно используемым казахским мелодиям.

В то же время крупным недостатком этой и других опер является их музыкально-драматургическая примитивность. В них еще нет подлинного оперно-симфонического претворения народно-песенного материала. Оно подменено довольно упрощенным, почти механическим соединением отдельных песен и танцев. Продолжая эту линию, композиторы Казахстана неизбежно приходят к утверждению типа этнографической оперы-примитива.

Совершенно очевидно, что нанизывание любимых песенных мелодий не может привести к созданию оперы в полном смысле этого слова. Нет необходимости доказывать неполноценность опер, в которые народные песни вводятся лишь в виде цитат, не получая подлинного симфонического и музыкально-драматургического развития.

Ложным является утверждение, будто бы казахский народ «не дорос» до восприятия развитого оперного жанра и желает видеть на сцене образы народного эпоса в сочетании с любимыми мелодиями только в их привычном «натуральном», этнографическом звучании. Защитники этой точки зрения, характерной для первого этапа развития казахской музыкальной драматургии, считают закономерным, чтобы оперные произведения целиком строились на фольклорных цитатах. Это ведет к игнорированию важнейших элементов оперной драматургии: многоголосных ансамблей, хоров, речитативов, к отказу от полного использования возможностей певцов, оркестра и т. д. Даже сама песенность («мелодизм») понимается зачастую без учета современного уровня художественного мышления и восприятия народа. А ведь в новых, социалистических условиях развития быта и культуры казахского народа уже давно возникли новые закономерности в самом становлении песенного мелодизма, родились новые интонации,

_________

¹ Статья «На широкую творческую дорогу». «Казахстанская правда» от 31 декабря 1948 года.

² Статья «Выше уровень творчества». «Казахстанская правда» от 21 мая 1950 года.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание