ЗА РУБЕЖОМ

Поездка в Китай

Т. КРАВЧЕНКО

Тридцать пять дней мы провели в Китайской Народной демократической республике. Тридцать пять дней, наполненных до краев впечатлениями, такими яркими, волнующими, порой трогательными, что они останутся навсегда в нашей памяти. Когда вспоминаешь события, свидетелями которых мы были, братские встречи с китайскими друзьями, многотысячные митинги в городах и селах, посвященные приезду советской делегации, — трудно сказать, что оставило в душе более глубокий след. Мы были первыми зарубежными гостями, в которых китайский народ видел искренних и близких друзей, и поэтому рею свою любовь к Советскому Союзу, к русскому народу излил на нас. С первой же встречи на вокзале в Харбине, где собралась десятитысячная толпа с оркестрами, знаменами и лозунгами, где мы видели перед собой море восторженных лиц, сверкающих улыбок ,и таких глаз, какими смотрят только на самых близких, дорогих людей, — мы почувствовали это! Как велика должна быть любовь к советскому народу, к великому Советскому Союзу, чтобы так встречать нас, — людей, которых китайские товарищи до сих пор никогда не видели.

И дальше, на протяжении всего нашего пути, и днем, и ночью, и на рассвете, в больших городах и на маленьких станциях,— всюду нас встречали, как самых дорогих гостей, как любимых братьев. Даже, когда наш поезд проносился, не замедляя хода, мима глухих полустанков, мы успевали из окна вагона увидеть толпы людей на платформах, людей, приветственно машущих нам руками, цветами, фуражками, увидеть строго вытянувшихся, отдающих честь железнодорожных служащих, услышать обрывки марша, исполняемого оркестром. А ведь все они знали, что поезд не должен остановиться на этой станции, и все же пришли, чтобы хоть так, на лету, выразить все то же чувство любви к советским людям.

Величественным, грандиозным было празднование установления Народной республики в столице Китая — Пекине. Впервые в истории китайский народ свободно, с полным правом, как хозяин своей судьбы, вышел на центральную площадь города и продиктовал устами председателя Народного правительства Мао Цзедуна свою нерушимую волю строить новую, счастливую жизнь для 475 миллионов людей. На площади в строгом порядке стояли 170 000 человек и, затаив Дыхание, слушали голос своего вождя, читавшего Декларацию нового правительства, принятую волею всего народа на заседании Консультативного политического совещания. Впервые в истории, под грохот артиллерийских залпов над площадью поднялся и затрепетал на фоне синего южного неба красный флаг с пятью золотыми звездами — государственный флаг нового Китая. Впервые в истории перед китайским народом прошла его родная армия, выросшая и окрепшая в непрерывных боях за свободу и независимость. Больше двух часов стройным маршем шли пехота, кавалерия, танки, броневики; пролетели самолеты, которые несли не смерть, а радость победы. И впервые в истории народ с красными флагами, революционными лозунгами и бесконечным количеством горящих фонариков самых разнообразных причудливых форм, с песнями и танцами свободно шел по улицам своей столицы. Три дня продолжалось это небывалое празднование, и три дня, с раннего утра и далеко за полночь, шли по улицам счастливые люди.

Так же шли они по улицам всех освобожденных городов и сел, вдохновенно, радостно празднуя свою победу. В Тяньцзине при открытии митинга в присутствии 300 000 человек, собравшихся на колоссальном поле на окраине города, председательствующий долго не мог остановить море бурных выражений радости и восторга, бушующего по всей площади. Под звездным небом всё поле, окаймленное гирляндой свершающих огней, колыхалось от развевающихся знамен, флагов, от движущихся факелов, фонарей, сверкало фонтанами фейерверков. Над толпой, как символ мира, взлетали стан белых голубей, оглушительно гремели тысячи барабанов и гонгов. Тут же стихийно возникли народные танцы, и, казалось, не будет конца этому ликованию.

Надолго в памяти останется митинг-встреча в Шанхае. Зал, переполненный представительницами демократических женских организаций, в течение нескольких минут, стоя, приветствовал советскую делегацию. Выступления прерывались овациями, восторженными криками. В конце митинга на сцену под звуки барабанчика вышли двое малышей; танцуя и потешно приседая, они подошли к нам и вручили корзиночки с розами, перевязанные ленточкой, на которой было написано приглашение притти в детский сад поиграть с ними. После окончания митинга, когда мы шли через зал к выходу, нам казалось, что мы покидаем самых близких друзей,— так трогательно было прощание. К нам тянулись сотни рук, нас окружали взволнованные, счастливые лица, нас обнимали и целовали, и мы отвечали тем же. Только среди людей, родных по духу, могут быть такое полное понимание и такая искренняя симпатия!

Такое же незабываемое впечатление осталось от митинга в г. Цзинани, где на пло-

Т. Кравченко выступает перед китайской аудиторией

щади собралось 40 000 человек — почти все население города. В конце митинга в президиум пришло письмо с. большим количеством подписей, в котором китайские товарищи просили членов советской делегации пройти по площади, чтобы их могли увидеть те, кто стоит далеко. И когда! предшествуемые оркестром мы пошли сквозь расступившуюся толпу,— сколько настоящей любви и радости прочитали мы в тысячах глаз, смотревших на нас!

Мы шли по одному в узком коридоре между живыми стенами восторженных людей, без конца пожимали руки и отвечали от всего сердца на те понятные слова, которые нам говорили па непонятном языке.

В Шанхае на тринадцатитысячном митинге для бойцов и командиров Народно-освободительной армии после концерта на сцену поднялись прославленные герои легендарного сражения на реке Янцзы и, сняв с груди медали, полученные за форсирование этой реки, прикололи их членам советской делегации и концертной группе советских артистов. Этим бесценным подарком они выразили свое огромное чувство любви к советским людям, к Советской Армии.

Концерты нашей артистической группы проводились главным образом после митингов, ка больших площадях и стадионах. На них присутствовали рабочие, студенты, служащие, крестьяне из окрестных деревень, бойцы Народноосвободительной армии, дети — всего до 350 000 человек. Публика чрето слушала, стоп или сидя прямо на земле, порой под палящим южным солнцем или, наоборот, в довольно ощутимой прохладе осенних вечеров. Так велик был интерес к советскому искусству, так необъятна жажда приобщиться ко всему новому, что все эти неудобства нисколько не отражались на настроении публики, и концерты проходили с невиданным успехом. С каким напряженным вниманием, в какой абсолютной тишине слушали бойцы, рабочие, крестьяне произведения русской и западной классики, песни и пьесы советских композиторов!

Трудно сказать, что вызывало больший восторг слушателей: задорная, темпераментная пляска солистов танцевальной группы Краснознаменного ансамбля Советской Армии или русские песни и арии в исполнении Надежды Казанцевой; русские скрипичные произведения в исполнении Галины Бариновой или воздушные и головокружительные пируэты балетной пары Наталии Дудинской и Константина Сергеева. Советские песни в исполнении Ивана Шмелева пользовались неизменным успехом. Многие из них знакомы китайскому народу и любимы им. Мы неоднократно слушали Гимн Советского Союза и «Песню о Родине» в массовом исполнении на китайском языке. А когда на концертах Шмелев запевал «Гимн демократической молодежи мира» Новикова, не было случая, чтобы вся многотысячная аудитория не подхватывала припев. Каждое выступление советских артистов сопровождалось несмолкаемыми оваци-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗА РУБЕЖОМ

Поездка в Китай

Т. Кравченко выступает перед китайской аудиторией

Содержание