Выпуск № 1 (112) | 1948 - страница 29

достоянием, составляющим залог нашего великого музыкального будущего. Достояние это — народные песни. Хотя не собранные еще в один полный и хорошо составленный кодекс, хотя все еще слишком мало известные и слишком мало удостоиваемые внимания, хотя всё еще (не только иностранцами, но и нами самими) смешиваемые с так называемыми «русскими романсами», которым они во всех отношениях противоположны, русские песни, однакож, в настоящее время уже признаны как род музыки самостоятельный и своеобразный, а эта-то яркая особенность их характера обязывает критика вглядеться в ее причины и условия. Причины эти троякого рода, а именно: мелодические, гармонические и ритмические...»

(«Глинка и его значение в истории музыки»)

«За надежность, за серьезное значение русской музыки нам ручается народная песня, и ручалась бы одна, еслиб она была единственным свидетельством нашей музыкальной даровитости. К счастью, она уже не единственное ее свидетельство. Мы с гордостью можем указать на своего, русского художника, который, вскормленный влиянием русской песни, внес ее характер, ее условия в свои бессмертные творения и неподражаемо изобразил нам русский народ в его глубочайших свойствах и особенностях.

Художник этот был Михаил Иванович Глинка...»

(Там же)

«...Хотя Глинка воспользовался в своих произведениях не всеми техническими свойствами русской песни, но важно то, что в его творчестве наша музыка из небрежных подделок под русский тон выступила на путь к народному идеалу, важно то, что у Глинки народность впервые является не совокупностью отрицательных качеств, каковы скудость, мелкость, тривиальность, а животворным духом, проникающимй согревающим мельчайшую техническую подробность...».

(Там же)

«Глинка сумел сохранить свойства русской песни среди богатейшего развития музыкальных средств и слить их с элементами высокой индивидуальности. Он сумел быть народным не по заранее принятому намерению, не в виде исключения; для него народность не была непривычным костюмом, надеваемым изредка, чтобы потешить себя и других маскарадом и сейчас же переменяемым на обычное итальянско-французско-немецкое платье; она была плотью и кровью его сочинений, она одна способна дать объяснение их яркой индивидуальности...»

(Там же)

«С Глинкой русская народность вступила, как самостоятельная сила, в музыкальную композицию. Это вступление совершилось не без борьбы внутренней и внешней. Внешнюю борьбу, борьбу музыки Глинки с произведениями школ более популярных, мы видим и поныне. Борьба же внутренняя, совершавшаяся в самом Глинке, есть лучшее доказательство естественности процесса, приведшего от слепого подражания итальяно-французской манере к самобытной народности в музыке...»

(Там же)

«М узы ка Руслана, даже там, где она изображает народность нерусскую, и изображает ее в совершенстве, не перестает быть музыкой вполне русскою. Для разъяснения этого положения, которое с первого взгляда может показаться парадоксальным, необходимо определить границы между народным стилем и местным колоритом в музыке...

...Если стиль действительно неразлучен с художником, если художник во все

свои произведения вносит те же формы, те же обороты, те же технические средства, те же красоты и недостатки, наконец, тот же дух и мировоззрение, — а такое единство отпечатка, такая типическая выдержанность тем более сильны, чем сильнее дарование художника и нисколько не исключают собою разнообразия и многосторонности, — то как же допустить, что художник может до бесконечности перерождаться и совершенно отказываться от всех влияний своей почвы и своего времени, по географическому требованию сюжета? Великие музыканты, изображавшие в звуках ту или другую чуждую им народность, никогда не отрекались от своего я для вящщего выяснения характера этой народности...»

(Там же)

«Но чем гениальнее художник, и чем, вследствие этого, теснее связаны его творения с преобладающими идеями его века, тем более эти идеи являются у него в прекрасном обобщении, освобожденные от всего, что было в них мелочного и не долговечного. Чем сильнее творчество, тем смелее сочетает оно величины повидимому весьма отдаленные, тем скорее возвышается оно над мелкими вседневными противоречиями до понимания стройной общей гармонии явления...»

(Там же)

«Эта свобода от современных влияний, весьма часто увлекающих впечатлительную натуру в исключительную и потому бесплодную сторону, дала оригинальному творчеству Глинки замечательный простор: насколько было необходимо для его общеевропейского значения, он ознакомился и проникся великими образцами классической музыки, но счастливые обстоятельства поставили его в стороне от тех бурных и нередко мутных потоков, которые уносили с собой музыкальное развитие современного Запада и могли бы повлиять на развитие Глинки слишком непосредственно. Вот почему Глинка так поразительно оригинален...»

(Там же)

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание