Певец-коммунар

Ю. ДАНИЛИН

К 70-ЛЕТИЮ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ

Напрасно тревожился Гейне, что пролетарская революция уничтожит статую Венеры Милосской и употребит страницы «Книги песен» на завертывание нюхательного табака. Этого не случилось в дни первого опыта пролетарской диктатуры и не случится никогда.

Народные массы Парижа, захватив власть 18 марта 1871 г., жадно устремились к искусству, до той поры недоступному для них. Любовь к искусству стала для пролетарских защитников Коммуны символом той новой, подлинно-человеческой жизни, которую открыла перед ними революция. Не случайно Маркс называл Париж дней Коммуны «веселым Парижем рабочих». Да, если в богатых, аристократических кварталах Парижа висела хмурая, озлобленная тоска, то не таков был вид демократических кварталов и рабочих предместий. Реакционеров и заезжих иностранцев изумляла необыкновенная кипучесть и жизнерадостность Парижа. Его обстреливала версальская артиллерия, а в нем звенели песни, театры были набиты жадной до зрелищ публикой, концерты собирали многотысячную аудиторию.

На улицах Парижа постоянно слышалась музыка оркестров национальной гвардии. Отправлялся ли батальон на передовые позиции, происходили ли похороны, нужно ли было произвести благотворительный сбор в пользу раненых или сирот, — оркестры сопровождали своей игрой каждое подобное событие. Воздух, казалось, был насыщен музыкой.

«В героическом Париже, который распутная версальская деревенщина изображает — для назидания провинциалов — в виде города, погрузившегося в сплошную кровавую оргию, музыка не перестает оказывать свое спасительное действие, — писала 13 мая «Официальная газета» Коммуны — Коммуна имеет свои оркестры, а народ — свои концерты. Заглушая грохот пушек, присоединяясь к восторженным приветствиям или боевым кликам, военные мотивы не перестают звучать в вооруженном городе, где они воспламеняют мужество, сопровождают похороны или приходят на помощь страждущим».

Концерты устраивались округами Парижа, землячествами, батальонами национальной гвардии, Федерацией артистов и, наконец, самою Коммуной (так называемые «правительственные» концерты). Они происходили в грандиозных формах массовых зрелищ и в залах Тюильрийского дворца, и в театрах, и на площадях, реально иллюстрируя процесс приобщения народных масс к искусству.

И какая была стихийная воля в этой тяге масс к музыке, к зрелищам, к театру! На фестивале в Тюильрийском саду днем 21 мая версальские гранаты рвались в сотне метров от эстрады¹, — и тем не менее жизнерадостные

_________

¹ Точное указание. См. книгу «Journal d’un vaincu, recueilli et publié par Pierre de Lano», P. 1898, p. 32.

слушатели не желали расходиться. Концерт не прекращался, и шеститысячная аудитория заглушала аплодисментами взрывы снарядов.

Эта великая любовь народных масс к искусству побудила Коммуну создать особую «Музыкальную комиссию» для охраны интересов актеров и для разгрома театрального саботажа. Последний свил себе особенно крепкое гнездо в Grand’Opéra. Коммуна сместила директора-саботажника, назначила на его место молодого артиста и предписала театру возобновить работу. Grand’Opéra должна была открыться торжественным спектаклем 22 мая. Но накануне в Париж ворвались версальские орды, предавая город огню и мечу.

В последние дни Коммуны были предприняты шаги и для поднятия музыкального образования. Вновь назначенный директор консерватории, коммунар Сальвадор, успел дважды собрать профессуру для обсуждения новых требований, выдвигаемых революцией. А несколько дней спустя он уже принимал участие в уличных боях, возводил баррикады и стрелял в версальцев из окна своей квартиры. Арестованный Сальвадор был убит версальцами на улице, возле своего дома.

Колоссально пробудившееся в народе влечение к искусству благотворно влияло и на передовую художественную интеллигенцию Парижа, побуждая ее к творческой активности. Об участниках концертов с восхищением отзывалась пресса Коммуны; публика от всего сердца выражала им горячую симпатию. В этой обстановке многие артисты порывали с саботажем и контрреволюционными настроениями своей среды и стремились искренно служить задачам Коммуны.

Таковы быи: артистка Comédie Francaise Агар, певица Бордà, композиторы Литольф, Рауль Пюньо и др. Так случилось (факт этот до сих пор оставался в тени) и с известным музыкальным деятелем Паделу, который при Коммуне впервые приобрел подлинную народную аудиторию для своих популярных концертов классической музыки¹. Особенно горячо шла навстречу Коммуне художественная молодежь.

Понятно, что на представителей искусства, служивших народу в его великой схватке с капитализмом, впоследствии бешено и остервенело обрушилась версальская реакция.

В этом отношении достаточно выразительна судьба известного в свое время тенора Мишо. Биографических сведений о нем почти не сохранилось. Его участие в Коммуне официально выразилось в выступлении на благотворительном концерте Федерации артистов 18 мая; кроме того, он должен был выступить и на концерте в Grand’Opéra 22 мая. Дело однако, «осложнилось» тем, что Мишо был республиканцем, противником монархической коалиции Версаля.

Тут надо напомнить читателю, что если 4 сентября 1870 г. во Франции произошло свержение II империи и была провозглашена республика, то в течение 70-х годов Франция оставалась «республикой без республиканцев», и различные монархические партии открыто вели агитацию за восстановление на престоле своих претендентов. Мишо был искренним республиканцем — и это было вменено ему в вину и в преступление.

После падения Коммуны Мишо был арестован. Коммунар Анри Бриссак рассказывает в своих мемуарах о встрече с Мишо в одной из версальских тюрем, в знаменитой «Оранжерее»: «С первого же взгляда я заметил тенора Мишо, виновного в том, что он пел при Коммуне и был республиканцем; Версаль объединил оба эти злодеяния»².

_________

¹ Armand Dayot, L’invasion, la siège, la Commune, P. s. a., p. 245.

² Henri Brissac, Souvenirs de prison et de bagne, P. 1880, p. 8.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Певец-коммунар

Ю. ДАНИЛИН

К 70-ЛЕТИЮ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ

Содержание