музыкант, оркестр звучит необычайно ярко, красочно; невольно создается приподнятое, праздничное настроение, столь соответствующее балетному спектаклю.

Конечно, спектакль «Три толстяка» не является крупным достижением советской хореографии, особенно по сравнению с балетами, показанными в дни ленинградской декады. Но его, безусловно, с большим удовольствием и радостью будут смотреть наши юные зрители.

М. Киселев

Концерт пианиста Г. М. Когана

Мы всегда с интересом ждем концертов пианиста Г. М. Когана. Коган, как исполнитель, занимает у нас совершенно особое и значительное место. Когда оценивают его игру, говорят о преобладании «ума» над «сердцем», «разума» над «чувством», виртуозности над музыкой. При этом исходят из «незыблемой» аксиомы, будто «чувство», «сердце» и «лирика» — положительные атрибуты исполнителя; что касается «ума» и элементов сознательности в игре, то в этой области, мол, много мудрить не следует!

Такое противопоставление сознательного элемента — непосредственному, стихийному, — свойственно определенному стилю критики конца XIX в. И думается, уже наступило время для пересмотра безапелляционности этих установок. Ведь на примере величайшего пианиста Франца Листа мы видим, что именно равновесие между стихийным и сознательным элементами исполнительского творчества создает настоящего художника.

Кроме того, понятия «чувство», «лирика» и т. д. не являются вечными для всех времен. Шопен, например, «чувствовал» совсем иначе, чем Бах, лирика Шумана и Рахманинова тоже совершенно различна.

Эти мысли пробудил в нас последний концерт проф. Когана (5 января, в Малом зале консерватории).

Те или иные качества пианизма Когана могут быть поняты именно исходя из принципиальных стилевых установок артиста.

Прежде всего становится ясно, что Коган находится в лагере противников «романтической школы» пианистов, как мы ее сейчас понимаем. Это ощущается в каждом выступлении пианиста, но, особенно, в последнем концерте. Причем путь этот избран сознательно и дается он Когану нелегко: нелегко сбрасывать с себя тот невидимый «гнет» традиций, который навязывается воспитанием и всей окружающей музыкальной средой.

Интересно было наблюдать, как упорно и настойчиво ведет Коган свою линию и как, несмотря на это, — прорывается порой «романтизированное» исполнение отдельной пьесы или отрывка (в последнем концерте очень поэтично и явно с романтическим оттенком прозвучал «Ручей» Шуберта — Рахманинова).

Первое отделение концерта 5 января было посвящено двум последним сонатам Бетховена.

В Бетховене пианиста привлекают четкость конструкции, волевой и решительный характер музыки. Коган прекрасно «строит» исполняемую сонату. Камень за камнем кладет он, с неуклонной настойчивостью воздвигая стройное здание произведения. Именно поэтому так хорошо ощущаешь форму обеих сонат, — а это так редко бывает при исполнении последних сонат Бетховена.

Исполнение Г. Когана было безупречно в смысле отделки деталей, отсутствия статики, ощущения целого, но...

Здесь, быть может, проступают «романтические» вкусы критика: все же исполнение бетховенских сонат, особенно сонаты ор. 110 As-dur, оставило чувство большой неудовлетворенности. В этой сонате заключено много теплоты, лиризма, поэтичности, — бетховенской теплоты и бетховенской поэтичности, конечно. Коган же в своем стремлении избежать «чувствительности», как нам кажется, впал в другую крайность: он лишил эту музыку присущего ей глубокого и большого чувства, с которым она написана. Тема первой части прозвучала как-то формально; фуга была сыграна в интересной звучности, но несколько быстро и слишком по-органному, тогда как ее характер гораздо более фортепианный и менее абстрактный.

В сонате ор. 111 первая часть была исполнена интересно. Ее волевой характер соответствует исполнительскому складу концертанта, но, странным образом, и здесь он как будто намеренно дает нам все в отвлеченном, абстрагированном виде: так сказать, соната как понятие, «соната — вообще». Пианист словно боится непосредственного, горячего воздействия на слушателя.

Г. Коган

Вторая часть сонаты op. 111, изумительная по глубине и спокойствию, редко кому из исполнителей удается. Коган очень хорошо исполнил многие вариации, в частности третья — в верхнем регистре — благодаря свежей и смелой педализации прозвучала как-то необычно, по-новому. Все трельные места были сыграны предельно законченно и мягко.

Однако, пианисту следует безусловно переоценить свою, несколько «аскетическую» трактовку Бетховена, не лишая эту музыку настоящих человеческих чувств.

Второе отделение концерта Коган посвятил обработкам песен Шуберта и «Каприсам» Паганини.

Тут почти все было превосходно. В отношении пианистического мастерства, мельчайшей отделки деталей Коган достиг поразительных результатов. Необычайная легкость, опрятность и изящество, которые свойственны Когану в исполнении виртуозных пьес, доставляют слушателю высокое эстетическое наслаждение.

Вспомните труднейшую обработку Бузони е-moll’ного «Каприса» Паганини. С какой свободой и бравурностью исполнил его артист в своем концерте! Очень мягко прозвучал известный Е-dur’ный «Каприс» («Охота»).

«Двойник» Шуберта — Листа Коган часто играет в концертах. Последнее исполнение было полно внутреннего психологического напряжения и настоящего драматизма.

Не знаем, стоит ли гозенпудовская транскрипция песни Шуберта «Странствие» того, чтобы ее играть в концертах? Чрезмерная громоздкость, беспрерывные «странствия» по регистрам и несвойственная Шуберту «шикарность» производят неприятное впечатление.

Зато транскрипция М. Гозенпуда B-dur’ного «Каприса» Паганини (как известно, Лист не включил его в число своих обработок) очень удачна. Гозенпуду удалось блестяще и остроумно сделать свое переложение, и в исполнении Когана оно прозвучало с феерической легкостью и полетностью.

Коган поразительно растет, как мастер пианизма, от концерта к концерту; необычайно импонируют его волевая убежденность и стремление убедить в своей правоте слушателей.

Концерт 5 января прошел с большим успехом. Собравшаяся публика горячо приветствовала артиста.

Р. Л.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Киселев

Концерт пианиста Г. М. Когана

Г. Коган

Р. Л.

Содержание