Выпуск № 1 (97) | 1946 - страница 12

свои силы. Жюри конкурса во главе с Б. В. Асафьевым просмотрело около 150 песен и 40 маршей, в том числе песни и марши А. Пащенко, П. Рукина, А. Митюшина, Ю. Кочурова, Б. Гольца, Н. Фомина, В. Запольского и многих других.

За зиму и раннюю весну 1942 года мы потеряли многих товарищей, не вынесших неимоверно тяжелых условий жизни в осажденном городе: Ю. Вейсберг, В. Калафати, А. Григорьев, И. Вейс, В. Мервольф, И. Миклашевский, П. Рукин, Л. Портов, В. Корсунский — таков далеко не полный список композиторов, погибших в Ленинграде в результате болезненного истощения. В эти месяцы, когда каждый гран физической энергии играл свою роль в борьбе обессиливающего организма, когда громадных волевых усилий стоило каждое сделанное движение, подлинный героизм проявили работники аппарата ЛССК — Н. Горячева, покойные Л. Карасова, С. Васильков и др., делая все возможное, чтобы облегчить трудности, стоявшие перед композиторами в их творческой работе.

С наступлением весеннего тепла возобновилась полнокровная творческая жизнь Союза. Наладились прерванные связи с Всесоюзным Комитетом по делам искусств, с Оргкомитетом Союза советских композиторов, с Музфондом СССР. Состав ЛССК еще уменьшился, так как из нашей семьи, кроме погибших, ушли и многие другие, эвакуированные в зимние и ранние весенние месяцы на самолетах и по «ледовой трассе»; тем самым на долю оставшихся выпадало все больше и больше работы. «Законсервировалось» Ленинградское отделение Музгиза, работники которого частично были призваны в Красную Армию, частично эвакуированы. Ни один из стариков-граверов не выжил; приходилось налаживать нотоиздательскую деятельность, хотя бы для обеспечения нужд ленинградского фронта. По инициативе ЛССК, при Л. О. издательства «Искусство» был организован музыкальный отдел, в работе которого активнейшее участие принял молодой композитор М. А. Матвеев, автор нескольких циклов песен и романсов, совмещавший редакторскую деятельность с перепиской нот для клиширования и организационной работой. Мы выпускали только песни, притом небольшим форматом и маленькими тиражами. Печатали литографским способом. Но издания были четкими, опрятными и даже нарядными.

Связи с фронтом расширялись и крепли. Композиторы ездили на передовые позиции. Особенную активность в этом отношении проявили работавшие при Доме Красной Армии им. С. М. Кирова композиторы Ю. Кочуров и Наталия Леви. Им часто приходилось по нескольку дней проводить в блиндажах и землянках, работать по заданиям командования отдельных подразделений, помогать фронтовой самодеятельности. Два месяца на Карельском фронте провел А. Животов. В воинские части ездили О. Евлахов, Н. Ган и другие, не говоря о тех композиторах, которые состояли в армейских ансамблях, будучи на военной службе (Г. Носов, В. Маклаков, В. Барбе, А. Анисимов, А. Владимирцев и др.). Во флоте систематически работала, специально созданная при Политуправлении Балтфлота, творческая группа, включавшая, особенно в первое время, очень сильных музыкантов. «Пубалтовцами», как их называли, организационно руководил Л. М. Круц, дебютировавший при этом и в качестве композитора-песенника. Они обслужили многие боевые корабли, форты Кронштадта, выезжали на острова Финского залива. Б. Гольц, А. Соколов, Н. Будашкин, В. Витлин, М. Юдин, Н. Минх. И. Жак, М. Полянский, Л. Круц — вот имена активных участников этой группы.

А часто фронт сам появлялся в Союзе композиторов в лице нарочных с переднего края, привозивших стихи фронтовых поэтов, посвященные отдельным дивизиям, бригадам, полкам, их героям, событиям их будничной боевой жизни. Так возникло немало песен различных боевых соединений: «Песня 235-го инженерного батальона» Евлахова, «Песня 315-й стрелковой дивизии» Леви, «Песня 94-го артиллерийского полка» Кочурова, «Песня 90-й Краснознаменной стрелковой дивизии» и др. Эти песни по самому своему назначению и по специфике текста не могли иметь распространение за пределами отдельных соединений, но в боевой жизни каждого из них они сделали свое нужное дело.

Многочисленные консультации давались композиторами представителям фронтовой самодеятельности, обращавшимся за помощью и советом в ЛССК.

Особо хочется остановиться на той атмосфере дружественности и творческой взаимозаинтересованности и взаимопомощи, которая установилась среди небольшой группы композиторов, работавших в Ленинграде в 1942 и 1943 годах. Обстановка жизни оставалась трудной. Город все еще был блокирован и, по существу, почти отрезан от «Большой земли». Артиллерийские обстрелы учащались и усиливались; стреляли из тяжелых орудий, с разных дистанций и направлений. Бой шел на выносливость, на выдержку, на терпение. Это рождало энергию протеста: на разрушение хотелось ответить созиданием. Именно за это время мы особенно сблизились друг с другом. Совместно обсуждали мы каждое появлявшееся новое музыкальное произведение. Все вместе ездили на станцию Бернгардовка на свой коллективный огород, иногда высаживаясь на обратном пути в Кушелевке, так как поезд не доходил до Финляндского вокзала из-за обстрела.

Достаточно перелистать протоколы творческих прослушаний ЛССК за это время, чтобы убедиться, насколько прямолинейны и обстоятельны были критические высказывания. Несомненно, что значительный рост — художественный и интеллектуальный — многих ленинградских композиторов за годы блокады обусловлен влиянием наблюдаемых и переживаемых в непосредственной близости событий войны; но этому также способствовала и товарищеская, иногда суровая, но всегда дружественная критика на наших просмотрах.

Благодаря сплоченности и внутренней организованности, Союз советских композиторов стал в 1943 году своего рода центром музыкальной жизни Ленинграда. При деятельном участии Союза, при его консультации, проводились и разработка планов музыкального радиовещания, и составление программ открытых концертов, и нотоиздательская работа, и самодеятельная практика (в том числе, многие мероприятия Дворца Пионеров), и лекционная работа, — словом, все разновидности музыкальной жизни города.

Обозревая произведения, созданные композиторами в осажденном Ленинграде, следует прежде всего остановиться на жанровом разнообразии написанного. Опера, балет, оратория, кантата, симфония, симфоническая поэма, пьесы для квартета — струнного и духовых инструментов, — инструментальные концерты и сонаты, фортепианные пьесы, романсы, песни — таков охват жанров ленинградскими авторами.

Перечень написанного открывается прославленной Седьмой симфонией Д. Д. Шостаковича, — первым (по значению) крупным произведением, задуманным и в основном написанным уже в осажденном городе.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание