Выпуск № 1 (97) | 1946 - страница 50

М. Ростропович

Предстоял отнюдь не обычный конкурс — очередной в ряду. В конкурсе 1945 года должно было принять участие поколение военных лет, выраставшее в самую грозную из эпох, какие знала наша планета. Здесь были подростки, испытавшие ужасы голода в Ленинграде и мучительные периоды жизни вдалеке от родного дома, зачастую вдали от близких; здесь были те, кому довелось с оружием в руках пройти по дорогам войны.

Музыкальная молодежь оказалась достойной своей великой Родины, своего могучего народа. Мы встретились с молодым поколением — духовно здоровым, способным остро и пристально вглядываться в жизнь, в красоту искусства, с поколением настоящих художников. Мы встретились с людьми, которые, несмотря на свой юный возраст, работали так, как этого требовало время, как работали их сверстники во всех областях нашей жизни.

Только что закончившийся конкурс, по своему размаху — один из крупнейших за все годы Советской власти. Он проводился в три тура. Первый — региональный, проходил в Москве, Ленинграде, в столицах братских Союзных Республик, в некоторых больших городах РСФСР (например, в Свердловске). В нем приняли участие много сот человек. Право на такое участие предоставлялось всякому профессиональному музыканту в возрасте не свыше 22-х лет, для инструменталистов, и 35-ти — для певцов.

Свыше 200 артистов, прошедших через это начальное испытание, прибыли в Moскву, как участники второго тура. Советское государство сделало все, чтобы помочь им. Еще задолго до начала первого тура, те, кто служил или учился, получили длительные творческие отпуски. Государство приняло на свой счет все дорожные расходы участников последних туров — не москвичей — и в Москве обеспечило их жилищем, питанием, помещением для занятий, а к струнникам и вокалистам прикомандировало опытных концертмейстеров. Общие затраты по конкурсу превысили миллион рублей.

Конкурсные программы оказались весьма объемными; исполнение их длилось порой по часу и более. В программы инструменталистов входили, как обязательные, сочинения Баха, Бетховена или романтиков, произведения виртуозного характера, русская классика и современная советская музыка, а также, по традиции, концерт с оркестром для прошедших на третий тур. Вокалисты должны были петь и классику, и, современную музыку, — и — новость в конкурсной практике! — народные песни.

Жюри конкурса состояло из авторитетных музыкантов. В инструментальной группе его возглавил Д. Шостакович, в вокальной — В. Барсова. В составе жюри, наряду с профессорами старейших в стране Московской и Ленинградской консерваторий, были лауреаты прошлых конкурсов. В жюри вошли: азербайджанский композитор Узеир Гаджибеков и узбекский — Мухтар Ашрафи, армянская певица Айкануш Даниэлян и украинец Иван Паторжинский. Рядом со старейшим московским композитором С. Василенко, членом жюри явился лауреат трех кон-

Ю. Муравлев

курсов, ровесник советского искусства, родившийся в 1917 году Э. Гилельс.

Участники 2-го тура прибыли в Москву со всех концов советской земли: из Киева и Пензы, Риги и Алма-Ата, Таллина и Казани, из Карело-Финской ССР и омываемой Черным морем Молдавии, с предгорий Памира и с берегов Волги.

Здесь были люди, с ранних лет посвятившие себя искусству, многочисленные воспитанники музыкальных школ для одаренных детей — и певица Ираида Любимова, пришедшая на оперную сцену из заводской самодеятельности. Здесь были — украинский певец Павел Кармалюк, в недавнем прошлом милиционер, и заслуженные артистки Мери Накашидзе (Грузия), Татевик Сазандарян (Армения), Майя Кулиева (Туркмения).

По сравнению с предыдущими конкурсами, общий технический уровень на конкурсе 1945 года представляется нам значительно возросшим. При этом не только в среде лауреатов, но и в массе — почти 200 человек — участников второго тура, выхолощенная пустая виртуозность встречалась, как редкое исключение. Это было заметно и по программам, где внешние блестящие, рассчитанные на дешевый успех, эстрадные пустячки уступили место глубоко содержательной серьезной музыке. Это стало еще более очевидным из самого исполнения.

Еще свежи в нашей памяти времена, когда пианистическая молодежь изощрялась на конкурсах в «сверх-виртуозных» «трактовках» ложно понимаемых «Испанской рапсодии» Листа или Токкаты Прокофьева, когда первейшей задачей казалось перещеголять своих соперников в быстроте пассажей или октавной трескотне. Разумеется, и тогда не было недостатка в хороших музыкантах, сочетающих техническую законченность с художественной зрелостью и умением поставить перед собой серьезные творческие задачи. И тогда конкурсные жюри и симпатии аудитории резко выделяли подобные таланты из общей массы: ведь именно такое сочетание помогло советской артистической молодежи одерживать крупнейшие победы в международных соревнованиях и заставило мировую прессу говорить о некоем особом, нарождающемся советском исполнительском стиле. И все же «виртуозная лихорадка» свирепствовала тогда еще во-всю и оказала губительное влияние на судьбы целого ряда молодых, одаренных музыкантов.

Т. Гусева

В конкурсе 1945 года мы столкнулись с иной картиной. Музыка господствовала здесь. Два обратных примера особенно ярко подтверждают это. 20-летний украинский пианист В. Тасин несомненно располагает более чем внушительной, хотя и не всегда точной, до конца опрятной, техникой. Однако в его игре моторное начало пока что решительно преобладает над художественным. Центром его программы оказались Токката Шумана и балакиревский «Исламей». Что можно было бы возразить против этих прекрасных произведений? Но Тасин увидел в них лишь повод для демонстрации головоломных пианистических кунстштюков. Эстонский певец Г. Талеш по своим данным (чудесный голос, солидная школа bel canto), — мог бы быть несомненным претендентом на звание лауреата. Но, к сожалению, Талеша, видимо, больше всего волнует пресловутая проблема «звучка», а в сфере выразительной — стремление сорвать аплодисменты публики нехитрыми, невысокого уровня эффектами. Именно таким было его исполнение арии Роберта из «Иоланты» Чайковского — с невозможными фермато на верхних нотах и наивной «роковой» страстностью. Талеш сумел дойти до третьего тура конкурса, но нельзя не присоединиться к решению жюри, ограничившемуся присуждением Талешу только почетного диплома.

Существеннейшая особенность конкурса 1945 года та, что подавляющее большинство участников уже на втором туре показало себя, хотя бы и потенциально, серьезными, мыслящими музыкантами. И мы должны с чувством удовлетворения констатировать, что советская художественная культура в лице самого юного своего поколения не только выдержала суровый экзамен войны, но и, за годы ее, сделала значительный шаг вперед.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Ростропович

Ю. Муравлев

Т. Гусева

Содержание