А. Громак

О советском романсе

НА ПЕСЕННЫХ ВЕЧЕРАХ ДЕКАДЫ

В декаде советской музыки вокальная лирика была представлена разнообразно и интересно, хотя и далеко не полно. То, что было исполнено, особенно в концертах, специально посвященных песенному жанру, — позволяет сделать некоторые выводы о путях развития советского романса.

Романсов пишется сейчас много. Авторы их — и «маститые» композиторы, и молодежь. Среди созданного в этой области за последнее время — немало произведений, достойных занять место в «золотом фонде» нашей музыкальной культуры.

Достижения советской музыки в этой области оценены и широкими кругами слушателей. Песенные вечера (как впрочем и другие концерты декады) собирали многочисленную аудиторию, тепло принимавшую новые сочинения и успевшую полюбить целый ряд образцов советского творчества.

Обратившись к тематике советского романса последних лет, надо отметить, что в ней очень большое место занимают стихи русских классиков. На слова лучших русских поэтов — прежде всего Пушкина и Лермонтова — написан ряд превосходных романсов. Однако нужно сказать, что элементы традиционализма в подходе к классике у авторов советских песен ощущаются значительно сильнее, чем можно было бы ожидать. Замечательные традиции русского классического романса бесспорно должны продолжаться советскими композиторами. Это естественно и хорошо. Но еще естественнее для советского музыкального искусства — поиски нового. В области же романса ростки нового пробиваются еще слишком робко и медленно. Об этом говорит самый выбор текстов классических поэтов, идущий, в основном, по уже проложенным путям. Многочисленные романсы советских композиторов на пушкинские тексты написаны, в большинстве, на неоднократно использованные в классической музыке стихотворения. Почти целиком обойдено творчество Некрасова. Попытки нового «прочтения» Пушкина и обращения к Некрасову сделаны главным, образом Марианом Ковалем. Не все в его пушкинском и некрасовском циклах убедительно (это и понятно: искать новые пути труднее, чем итти по старым!); но многое бесспорно сильно и интересно. К сожалению, для этих циклов в концертах декады не нашлось места.

Новую струю в русском романсе намечает широкое использование текстов Лермонтова, интерес к творчеству которого усилился в связи с недавним юбилеем. Этим, отметим кстати, до известной степени восполняется пробел, всегда существовавший в русской музыке. Русские композиторы как-то «обходили» Лермонтова. Немногие шедевры («Мне грустно» Даргомыжского, «Песня золотой рыбки» и некоторые другие романсы Балакирева) все же не могут быть поставлены рядом с песенным богатством, созданным на стихи Пушкина или А. К. Толстого. Но и Лермонтов взят несколько

однобоко: гражданские мотивы, столь сильные в его творчестве, почти не получили воплощения в советском романсе.

Говоря о развитии музыкально-стилистических тенденций русского романса в советской вокальной лирике, также приходится констатировать некоторую односторонность. В русском романсе второй половины века более или менее отчетливо выявились три основных направления. Одно — условно можно назвать корсаковско-бородинским, другое — связано с именем Чайковского. Эти два направления, представляющие лирическое течение в русском романсе, и получают, главным образом, развитие в наши дни. Третье направление, связанное с гражданскими, обличительными тенденциями песенного творчества Даргомыжского и Мусоргского, привлекает внимание советских композиторов в значительно меньшей степени. Наиболее близки песенные традиции Мусоргского, пожалуй, тому же Ковалю.

Советская тематика постепенно начинает занимать свое место в нашем романсе (мы говорим именно о романсе, т. е. о сольной песне, рассчитанной на концертное исполнение, а не о массовой песне; нет надобности останавливаться на различии между этими жанрами; оно вполне очевидно, несмотря на то, что в отдельных случаях грань между ними стирается: некоторые романсы вошли в быт в качестве хоровых песен, некоторые массовые песни исполняются певцами в концертах). Жизнь советских людей, их быт, труд, их чувства и мысли получают в нем все более широкое отражение. Но все же — качество романсов на советскую тематику еще отстает от качества советского романса на классические тексты. И, очевидно, не случайно получилось, что в песенных вечерах декады доминировали не советские, — как следовало бы ожидать, — а классические тексты. Не все песенные жанры в вокальном творчестве советских композиторов представлены с надлежащей полнотой. В частности, почти забыт актуальнейший жанр политической сатиры. В концертах декады он был представлен лишь «Балладой об одном короле и одной блохе» — Д. Васильева-Буглая (на текст Маяковского).

Из всего показанного в вокальных вечерах декады наибольшее впечатление произвел лермонтовский цикл Н. Мясковского. Традиции русского романса ясно ощущаются в этом цикле; но здесь нет и не может быть речи о прямом подражании тому или иному композитору. Отдельные «влияния» сплавлены творческой индивидуальностью композитора в яркий и самобытный стиль; в данном случае нужно говорить скорее об идейной традиции. В лермонтовском цикле получает дальнейшее развитие та высокая линия русского романса, которой Б. В. Асафьев дал меткое название «шумановско-гейневской» и которая получила наиболее полное выражение в«корсаковско-бородинском» направлении. Лермонтовский цикл Мясковского — это лирика сильной и большой мысли, сложных психологических образов. Огромное внутреннее напряжение передается с аскетической сдержанностью в выражении чувства. Психологической тонкости лермонтовского цикла как нельзя лучше соответствует гибкая декламационность вокальной партии, фактурное и гармоническое богатство фортепианного сопровождения.

С лермонтовским циклом хочется сопоставить цикл «Далекая юность» Ю. Шапорина на слова Александра Блока. Оба цикла — произведения крупных мастеров, оба они объединены творчеством одного поэта. Цикл Шапорина также представляет собой значительное явление, однако иного типа, чем цикл Мясковского.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Громак

О советском романсе

НА ПЕСЕННЫХ ВЕЧЕРАХ ДЕКАДЫ

Содержание