А. Римский-Корсаков

Забытый современник М. П. Мусоргского

Период 60-х и первой половины 70-х годов в истории русской музыки воспринимается как пора весеннего «Sturm und Drang’a». В эти годы всходят семена, брошенные на ниву русской музыки рукою А. Г. Рубинштейна и его соратников по великому делу музыкального образования в России. В эти же годы в кругу петербургской талантливейшей композиторской молодежи как бы начинается весенний разлив, бурное весеннее половодье...

Нам кажется, что мы уже исчерпывающим образом изучили такое видное явление в истории русской музыкальной культуры, как «балакиревский кружок», что мы знаем всех деятелей и участников «могучей кучки». А между тем, что нам известно, например, о члене «кучки» Аполлоне Селиверстовиче Гуссаковском? Ведь знакомство с творчеством этого сверстника Мусоргского (о котором Н. А. Римский-Корсаков еще в 1875 г. отзывался, как «об одном из самых крупных по таланту русских музыкантов») может дать ценные результаты для исследования творчества Мусоргского.

В 1931 г. на выставке Гос. Публичной библиотеки в Ленинграде мною был показан любопытнейший манускрипт — «Дурацкое скерцо» Гуссаковского, сочиненное им в 1859 г. и посвященное «всем дуракам, как допотопным, так и новейших времен». В аннотации к «Скерцо» мною указывалось, что в этом ненапечатанном произведении Гуссаковского есть черты, предвосхищающие творчество Мусоргского в области музыкальной сатиры и памфлета¹.

Черты творческой личности Гуссаковского, проглядывающие в «Скерцо», сами собой напрашиваются на сравнение с юным Мусоргским. И разве этого одного не достаточно для того, чтобы всерьез заинтересоваться Гуссаковским?²

_________

¹Пьеса восемнадцатилетнего Гуссаковского, только что попавшего под крыло двадцатитрехлетнего Балакирева, представляет собой нарочито примитивное скерцо (с трио) — на трех страницах для струнного квартета, с программой следующего содержания:
Viol. I. Рубинштейн I
Viol. 2. Рубинштейн II
Alto. Д. В. Кологривов
Cello. К. Шуберт
1. Радость Кологривова при знакомстве с Рубинштейном.
2. Заговор против истинной Музыки.
3. Действия заговорщиков.
4. Рубинштейн опережает всех.
5. Все перед ним преклоняются.
6. Смерть их (их музыкальное поприще).
7. Скерцо да капо — воспоминания о прошедшем.

²Большое количество его рукописей можно найти в Рукописном отделе Госуд. Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Без особенного труда мне удалось «открыть» и другого музыканта — некоего энтузиаста балакиревского кружка 60-х гг., затерявшегося в «трех соснах» музыковедческих изысканий.

Правда, моя «находка» не есть находка в полном и точном смысле слова. О Василии Васильевиче Васильеве, как о члене балакиревской группы, имеются крупицы сведений и в «Письмах А. П. Бородина»¹, и в «Летописи моей музыкальной жизни» Н. А. Римского-Корсакова. Но эти крупицы до сих пор оставались «невидимыми».

Итак, кто же такой был Василий Васильевич Васильев? — Биографии его нет. Но при желании она может явиться на свет: в архиве Военно-Медицинской академии (так называлось это учреждение во времена, когда там окончил курс со званием лекаря В. В. Васильев) должно находиться его «дело». По всей вероятности, Васильев был сверстником Н. А. Римского-Корсакова, родившегося, как известно, в 1844 г.

Когда Васильев «пристал» к кружку, — мы также в точности не знаем. Повидимому, это произошло через посредство А. П. Бородина или приятеля последнего — Михаила Романовича Щиглева. Но когда? И это, несомненно, в будущем можно будет установить. Но пока приходится говорить лишь в плане предположений.

В моих руках находятся два коротеньких письма Н. А. Римского-Корсакова к В. В. Васильеву. В первом из них Н. А. пишет:

«Добрейший Василий Васильевич,

В последний раз мы уговорились устроить как-нибудь свидание у меня вместе с Мих. Ром. [Щиглевым]; но вряд ли нам это удастся сделать, ибо я на днях еду в Финские страны месяца на два и теперь по этому случаю нахожусь в хлопотах, а потому по всей вероятности это придется отложить до августа.
Итак желаю вам всего хорошего

Ваш Н. Римский-Корсаков
9-го июня²

Поездка в «Финские страны» — вероятно одна из поездок по финскому заливу, подобная той — если не та самая, — во время которой сочинялся «Садко» . Другое письмо — еще короче:

«Василий Васильевич,
воскресните, бога ради.

Н. Римски й-Корсаков

Пантелеймоковская улица,
Дом Зарембы, [№ 11] квартира ном. 9 (в верхнем этаже)».

В этом восклицании — «воскресните!» — слышится настоятельная потребность Римского-Корсакова увидать «пропавшего» Васильева.

Сообщаемый в этом письме адрес относится ко времени совместного житья Мусоргского и Римского-Корсакова (зима 1871–1872 г.). Он уточняет наши прежние сведения сообщением номера дома, в котором жили двое музыкальных друзей.

_________

¹ Т. I, под редакцией С. А. Дианина.

²Год не обозначен ни на письме, ни на конверте.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Римский-Корсаков

Забытый современник М. П. Мусоргского

Содержание