Выпуск № 3 (66) | 1939 - страница 45

Дальше рукою Шевченко в «Дневнике» приписано: «Сочинение этой весьма немудрой песни приписывалось самому Кармелюку. Клевещут на славного лыцаря. Это изделие мизерного Падурры»¹.

Что в данном случае вызвало эту резкую оценку текста песни о Кармелюке? Несомненно, благочестивые рассуждения о «душе» и «грехах» и общий «примирительный» смысл слов песни².

Т. Шевченко, который одновременно с призывом Чернышевского «к топору» — предлагал крестьянам «добре вигострить сокиру» на панов («Я не нездужаю...»; 1858 г.), были глубоко чужды такие «миролюбивые» и «примирительные» настроения.

Там же в «Дневнике» он приводит сложенную народом песню о помещике Белозерском:

А в нашого Бiлозера
Сивая кобила.
Бодай же його побила
Лихая година!
А в нашого Бiлозера
Червоная хустка.
Ой, не одна в ceлi хата
Осталася пустка!

Он называет эту песню «наивным невинным мщением»... В другом месте он выражает сожаление, что в столкновении с помещиком Демидовым «кроткие мужички вместо того, чтобы просто повесить своего грабителя, пришли к губернатору просить управы...»³.

Образ «славного лыцаря» Устина Кармелюка глубоко волновал Шевченко⁴. В его альбоме под датой 3 октября 1846 г. сохранилась запись интересного варианта о гибели Кармелюка. Привожу здесь текст этой песни — вместе с неопубликованной до сих пор записью мелодии ее, найденной в архиве украинского композитора Н. Лисенко:

Прим. 1

_________

¹ Т. Падурра — представитель польской украинофильской литературной школы. Произведения его отличались фальшивой «романтической» идеализацией казачества, чуждой духу народных песен.

² Мы знаем и иные варианты этой песни. Например, строфа четвертая в записи 1935 г. звучит так:

Зовуть мене розбiйником,
Кажуть — розбиваю:
Я багатих убиваю,
Бiдних награждаю.

³ Запись от 7 ноября 1857 г.

⁴ Сюжет, напоминающий биографию Кармелюка, положен в основу повести Шевченко «Варнак».

Ой, Кармелюче, по свiту ходиш,
Не одну дiвчину ти з свiту зводиш,
Не одну дiвчину, не одну вдову
Та бiлолицю ще й чорноброву.
«Ой, ты дiвчино, ти чорнявая,
Ой, десь ти мене причарувала, (2)
Ой, десь ти мене принаду дала!»
«Бодай ти знав так з сiней до хати,
А як я знаю, чнм чарувати!
∈сть в мене чари — оченьки кapi,
∈сть в мене трута — на городi рута».
Пiшов Кармелюк до куми в rocтi,
Покидав броню в дici при мocтi:
«Ой, кумцю, кумцю, посвоiмося,
Меду-ropiлочки да нап'∈мося!»
«Ой, рада, рада, ходiм до саду,
Нарвемо грушок повен хвартушок,
Сядемо любо пiд яблунею,
Будемо пити мед з горiлкою,
Будемо пити, будем спiвати,
Прийде чорнява, пiдем гуляти».
«Скажи, дiвчино, як тебе звати,
Щоб я утрапив до тебе в хату!»
«А мене звати Магдалиною,
А моя хата над долиною,
А моя хата в самiй долинi,
Прийди, Кармелюк, в ∈дной годинi.
А моя хата снопками шита,
Прийди, Кармелюк, хоч буду бита.
Хоч буду бита, знаю, за кого:
Пристало серденько мо∈ до твого!»
«Ой, сам я дався з свiту згубити,
Що я iсказав кулi святити.
Сама ти дала до двору знати,
Щоб мене вбити у твоiй хатi».

Священный гнев народа к угнетателям нашел яркое выражение в революционной поэзии Шевченко («Варнак», «Москалева криниця» и др.). Эта тема увлекала Шевченко и в народной песне. Так, в своем «Дневнике» (28 июля 1857 г.) он приводит отрывки из исполнявшейся им любимой песни «Ой, наступила та чорна хмара...», и именно то место, где изображается расправа «голоти» с «дукою»:

Iде багач, iде дукач,
П’ян шата∈ться,
Над бiдною голотою
Насмiха∈ться...
Один веде за чуприну,
Другий стила б’∈:
«Не йди туди, превражий сину,
Де голота п’э!»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 1

Содержание