тем, «расточая смертным глаголы непонятные». Между тем огромная и важнейшая область научно-популярной литературы остается почти незатронутой, если не считать халтурных брошюрок «около-музыкальных» дельцов вроде Н. Каринцева. Не странно ли, что до сих пор все еще нет полноценных научно-популярных биографий великих русских классиков — Глинки, Мусоргского, Чайковского? Ни одной серьезной монографии нет о советских композиторах.

Основная причина недопустимого отставания музыкальной науки — из рук вон плохая работа научно-исследовательских институтов, деятельность которых до сих пор протекала в полном отрыве от жизненных запросов и интересов народного искусства, народной музыкальной культуры. Существовал, например, при Московской консерватории научно-исследовательский институт. Об этой организации музыкальная общественность узнала лишь тогда, когда была подвергнута резкой и заслуженной критике одна из очень немногих работ, выпущенных институтом («Фортепианная педагогика» — Л. Баренбойма). Мало кто знает и о деятельности Ленинградского научно-исследовательского института: тихое и мирное его «житие» не ознаменовалось ни одной значительной, актуальной работой.

Вяло и тускло протекает научная деятельность историко-теоретических кафедр в консерваториях: годами разрабатываются в них схемы и планы учебников, но в результате до сего дня не выпущено ни одного дельного учебника по истории музыки. Студенты наших музыкальных школ и консерваторий вынуждены пользоваться явно устаревшими, недоброкачественными пособиями.

Пора внести большевистский порядок в работу наших музыкально-научных организаций. Пора создать живую творческую атмосферу в научной деятельности советских музыковедов, подчинить эту деятельность жизненным интересам социалистической культуры.

Давно назрела необходимость организовать Центральный научно-исследовательский институт музыки народов СССР, в котором должно быть сконцентрировано серьезное и систематическое изучение всей истории развития музыкальной культуры нашей многонациональной родины.

Советский Союз располагает выдающимися силами высококвалифицированной музыкально-научной интеллигенции.

Советская музыкальная наука должна быть самой глубокой, самой полной, самой передовой. Ибо она призвана служить искусству великого народа.

И. Мартынов

О симфонизме Глинки

Симфонические произведения Глинки немногочисленны. Тем не менее, мы имеем все основания говорить о симфонизме Глинки. Более того, мы должны отметить исключительную важность этого явления: Глинка — прирожденный симфонист, и значение его в историческом развитии русской симфонической музыки громадно.

Стоит ли вновь повторять эти, казалось бы, столь известные истины? Нам кажется — стоит. Ибо, как это ни странно, значение глинкинского симфонизма все еще недооценивается. Слишком редко вспоминают концертные организации об оркестровых шедеврах Глинки. Недостаточно интересуются ими и наши музыковеды: до сих пор у нас нет серьезных, обстоятельных работ, посвященных анализу гениальных партитур «Камаринской», «Арагонской хоты», «Ночи в Мадриде». Настоящая статья, отнюдь не претендующая на исчерпывающую полноту анализа оркестровых сочинений великого русского композитора, является попыткой в какой-то мере восполнить этот пробел.

Симфоническая музыка всегда увлекала Глинку. Еще в юности он близко познакомился со многими произведениями Гайдна, Моцарта, Бетховена. С первых шагов своей композиторской деятельности Глинка пробует силы в создании крупных инструментальных произведений: к 1822–1826 гг. относятся эскизы увертюр и симфоний. Эти замыслы остались незавершенными. Иначе и не могло быть — у молодого композитора еще не было технического мастерства, необходимого для овладения крупной формой. Важно отметить, что уже в те годы Глинка заинтересовался проблемой симфонического развития русских народных напевов: в эскизах B-dur’ ной симфонии разрабатывается мелодия песни «Во лузях».

Значительным достижением Глинки в области симфонического творчества явилась eгo «Симфония-увертюра», начатая в 1834 г. в Берлине, во время занятий с Деном¹. В «Симфонии-увертюре» уже видна свободная и притом чрезвычайно своеобразная контрапунктическая техника. В основу этого сочинения положено контрастное сопоставление двух народных русских мелодий (протяжной и плясовой) — прием, гениально развитый позднее в «Камаринской». Отдельные эпизоды симфонии предвосхищают будущие гениальные партитуры великого композитора.

«Вальс-фантазия» Глинки был сочинен в 1839 г. и заново оркестрован в 1856 г. В этом произведении пленяет удивительная цельность и стройность формы, строгая логика развития основной мысли. Зерно симфонического развития заложено во вступлении, с его живым огненным ритмом. Далее, среди сменяющих друг друга лирических и чисто

_________

¹ Как известно, и она осталась незаконченной. Недавно В. Шебалин закончил и дооркестровал это сочинение, исполненное впервые в концертах декады русской классической музыки (1938 г.).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И. Мартынов

О симфонизме Глинки

Содержание