Выпуск № 5 (57) | 1938 - страница 42

тра оперетты. До этой постановки вообще трудно было говорить о сколько-нибудь удачных опытах в области создания нового спектакля. Зато было немало явных неудач и творческих провалов.

Десять лет назад первой премьерой Московского театра оперетты была оперетта «Игра с джокером», — музыка Багриновского.

«Игра с джокером» выразила в корне порочную попытку театра создать советский спектакль, сохраняя верность рутинным канонам венской оперетты, с ее системой окостенелых штампованных «амплуа», с ее стандартной схемой фабулы, слащавой ресторанной «музычкой» и т. д.

Советский зритель правильно оценил «Игру с джокером» как пошлое приспособленчество.

Невольно задаешь себе вопрос — как мог театр остановиться на «Игре с джокером», через год после постановки коллективом артистов (сезон 1926/27 г.) «Женихов» Дунаевского (текст Адуева) — спектакля, встретившего одобрительную оценку аудитории и прессы?

Советский зритель единодушно приветствовал «Женихов» за попытку отобразить в живых реальных образах современность (хотя авторы взяли объектом лишь отдаленные мещанские задворки советского быта в первый период НЭП’а), за мелодичную, связанную с современным бытом музыку.

Достоинством постановки «Женихов» являлось то, что она не пыталась «приспосабливать» схематику либретто венских оперетт; наоборот, она решительно порывала с традициями «баядерок», «мариц» и пр. Вместо стандартного сюжета венской оперетки, для которой даже элементарная логика и здравый смысл не являются препятствием в отвлечении зрителя от жизненной правды, в «Женихах» Театр оперетты показал доброкачественный комедийный материал.

Однако, то, что советский зритель считал достоинством, некоторые опереточные «идеологи» внутри театра считали минусом.

«Это не оперетта, это — водевиль с музыкой» — говорили они про «Женихов». Иначе говоря, понятие оперетты, как жанра, этими людьми отождествлялось только и целиком с венской формой оперетты.

Приверженность к венской форме оперетты, несмотря на ее несовместимость с задачами создания реалистического спектакля, является приспособленчеством худшего толка, за которым скрывается формалистическая сущность. Это приспособленчество находило свое выявление и в так называемой «теории маски», распространенной до недавнего времени среди работников Театра оперетты. В оперетте, — говорили приверженцы этой «теории», решают дело не реализм и не образ, а только «маска» и «положение».

Эти «маски» («герой», «героиня», «простак», «комик», «субретка») по сути дела представляли стандартные «амплуа» той же венской оперетты.

Именно благодаря «венскому» приспособленчеству Московский театр оперетты не продолжил в свое время линии «Женихов», а несколько лет шел по пути «Игры с джокером», терпя одну неудачу за другой.

Последовавшая за «Игрой с джокером» новая оперетта «Черный амулет» нимало не продвинула дело вперед.

Сюжет, интрига, сценические положения, типаж — все это явилось в этой оперетте повторением западных «венских» образцов. Композитор Н. Стрельников в «Черном амулете» (как, впрочем, и в последующих

своих работах в области оперетты) следовал истрепанным образцам Кальмана, Лео Фалль и им подобным.

И «Луна-парк», и «Ночные пауки», и многое другое, что затем ставилось на сцене Московского театра оперетты (а вслед за ним и в других театрах), было по сути дела продолжением линии той же «Игры с джокером».

Более удачной из всей этой «венщины» надо признать «Холопку» Стрельникова, где сюжет имел неплохой литературный прообраз («Тупейный художник» Лескова), а в музыке были использованы элементы русской народной песни.

Но спектакль в целом получился эклектичный; отдельные, приближающиеся к реализму, сцены упорно затушевывались «венским» штампом (чего стоили, например, «симпатичные» гусары или крестьяне, идиллически увеселяющие господ!).

Линия приверженности к венской форме оперетты не могла не привести театр к идейно-политическому провалу, что и имело место при постановке оперетты «Как ее зовут» (Н. Адуева). Будучи уверенным в незыблемости «венских штампов», Н. Адуев на этот раз взял за образец для создания советской оперетты один из немногочисленных вариантов венской фабулы, где обаятельный иностранец покоряет сердца баядерок, индианок и т. п. Н. Адуев «обогатил» эту фабулу новым «вариантом»: очаровательный иностранец покоряет сердца комсомолок!

На этот раз перелицовка буржуазных шаблонов уже перестала быть только пошлостью. Спектакль «Как ее зовут» оскорблял чувство достоинства советского гражданина и был снят с репертуара после справедливого резкого сигнала «Правды».

Политический провал театра на постановке «Как ее зовут» явился логическим результатом формалистских «установок» некоторых руководящих работников театра, упорно цеплявшихся за шаблон буржуазной оперетки.

Вполне понятно, что сторонники буржуазной формы в оперетте не могли не быть явными или скрытыми врагами подлинного реализма и, в частности, реалистического метода работы Музыкального театра имени В. И. Немировича-Данченко.

Музыкальная комедия «Сорочинская ярмарка» (написанная в первом варианте — по Гоголю — еще Старицким) являлась одной из основных классических пьес украинского народного бытового театра.

«Сорочинская ярмарка» была, по сути дела, первым реалистическим спектаклем на сцене Московского театра оперетты. Характерно, что этот новый подъем театра (как и при постановке «Женихов») связан с тем, что театр взял «не оперетту» в традиционном смысле слова. И не случайно, что она сейчас с успехом ставится и в большинстве периферийных театров.

«Сорочинская ярмарка» явилась подготовительной ступенькой к юбилейной постановке Московского театра оперетты — бытовой музыкальной комедии из времен гражданской войны «Свадьба в Малиновке» (текст Л. Юхвида, музыка Б. Александрова).

Постановщику этих пьес заслуженному артисту Г. М. Ярону пришлось расстаться с его «теорией», что оперетта будто бы должна ставиться по принципу commedia dell’arte, в которой нет людей, а есть лишь «маски». Сводить дело к «маскам» в трактовке гоголевских персонажей

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание